Голос Ленинграда. Ленинградское радио в дни блокады - [31]

Возможно, нынешний читатель, избалованный достижениями науки и техники второй половины двадцатого века, видевший прямые репортажи с Луны, спокойно отнесется к сухим строкам отчета, но бывший фронтовик оценит их по достоинству: каждый из этих репортажей мог стать для журналиста последним. Мы говорим об автобусе, магнитофоне, пленках. Все это важные вещи. Но они были лишь предпосылкой успеха. Главными оставались люди. Их труд в сложнейших условиях войны и блокады. Руководил фронтовой бригадой корреспондент Моисей Блюмберг. О нем его товарищи вспоминают как о человеке большого мужества и обаяния. Чтобы взять интервью у одного из командиров на передовой, М. Блюмбергу пришлось около километра ползти по насквозь простреливаемой автоматным и пулеметным огнем дороге. Позже М. Блюмберг полетел на самолете-торпедоносце, устроившись в его крыле: хотел записать звучание боевой атаки. Рядом с М. Блюмбергом был его товарищ, корреспондент Лазарь Маграчев, который, казалось, рожден, чтобы стать репортером. Сгусток энергии, журналист, не способный сидеть на одном месте, наверное, и без «репортажки» сумел бы проделать большой путь по дорогам войны. Л. Маграчев не просто работал, он творил у микрофона, искал формы радиорепортажа.

«Голос фронта» становился неотъемлемой частью передач ленинградского радио. Эффект документальности действовал безошибочно. Репортаж из явления эпизодического, каким он был вначале, все более превращался в важнейшую часть работы всего Радиокомитета. Автобус непрерывно выезжал на боевые рубежи, он прошел по Ладожской трассе, он появлялся на аэродромах и боевых позициях, и ленинградцы становились свидетелями волнующих событий. Когда Герой Советского Союза летчик Харитонов вторично протаранил вражеский самолет, радиомашина находилась в расположении аэродрома, где приземлился летчик. Он тут же выступил у микрофона и рассказал слушателям подробности необыкновенного сражения.

Справедливо считая Ленинград фронтом, репортеры фронтовой бригады сделали немало оригинальных репортажей из заводских цехов и госпиталей. Репортаж М. Блюмберга и Л. Маграчева «Снова в боевой строй» представлял собой записанную беседу комиссара госпиталя с выздоравливающими бойцами. Репортаж передавал нетерпение воинов вернуться на фронт, их веру в нашу победу. Краткий репортаж Л. Маграчева позволил услышать, как проверяет свою продукцию – автоматическое оружие – работница одного из заводов Женя Никитина. В другом случае репортер запечатлел выход тяжелых танков из цеха после ремонта. Однажды репортеры пригласили радиослушателей на городскую окраину, где упал фашистский самолет. Зенитчики рассказывали, как он был сбит.

Но, конечно, основные репортажи шли с фронта. Один из них, поистине уникальный, был сделан из осажденной врагом крепости Орешек, расположенной на маленьком островке в истоке Невы. Осенью 1942 года Л. Маграчев и А. Сафронов были переправлены на лодке в Орешек. С собой пришлось взять магнитофон и автономное энергоснабжение. Десять дней прожили они среди защитников крепости, в ста восьмидесяти метрах от левого, немецкого берега. Вся запись шла на фоне непрерывной артиллерийской и ружейно-пулеметной стрельбы. Когда репортеры вернулись, их поздравили с большим успехом: Орешек был одним из самых горячих участков фронта. Радио трижды в течение нескольких дней повторило репортаж.

На «репортажке» стоял первый в нашей стране магнитофон. Такой связи с фронтом радиовещание еще не знало. Работники ленинградского радио были пионерами фронтового репортажа, и это придавало им силы в голодную зиму. Наряду с корреспондентами должны быть названы и члены бригады, которые обеспечивали техническую сторону дела, – инженеры Н. Свиридов и А. Сафронов и оператор звукозаписи Л. Спектор. Любовь Спектор – единственная в бригаде женщина – переносила все тяготы полукочевой жизни. Приходилось заниматься не только звукозаписью (часто под огнем противника), но и порой быть просто грузчиком. Второго оператора не было, поэтому, когда часть группы выезжала на специальные задания, без Л. Спектор обычно не обходилось. Однажды на обратном пути из Кронштадта катер начал тонуть. Спектор вместе с двумя матросами держала магнитофон на вытянутых руках. К счастью, катер не затонул. Она летала и в партизанский край. На обратном пути самолет чудом не разбился, летчики сказали об этом Радиолюбушке, как они ее называли, уже совершив посадку.

Ряд репортажей Л. Спектор подготовила с корреспондентами радио В. Петушковым и Е. Поляковым. С первым на торпедных катерах она побывала на одном из островов Финского залива, вместе со вторым ездила в дивизию генерала Краснова, когда ей вручали гвардейское знамя – первое на Ленинградском фронте (запись сохранилась). На Пулковских высотах Л. Спектор и Л. Маграчев приехали в расчет полковой артиллерии, состоявший из пяти братьев Батюковых. «Побывала», «ездила», «приехали» – нужно помнить, чем в ту пору были Финский залив, Пулково, Ладога. Это был передний край ленинградской обороны. Под Пулково машина стала заметной мишенью, и противник бил по ней прямой наводкой. Но журналистов, казалось, заботило не это, а несовершенство микрофонов, которое делало запись близких разрывов похожей на хлопки. Думали не о грозящей опасности – о магнитной ленте. Устранить плохо звучавшие места – значило прибегнуть к монтажу. Тогда целые метры ленты могли пропасть. Ленту экономили, резать не хотели, она должна пригодиться для дальнейших записей. В таких условиях работа все же была доведена до конца. Репортаж из Пулкова состоялся.