Голос крови - [19]

Мы миновали холл клуба и вышли на танцпол. Вспышки стробоскопов превращали танцующих в единую многоголовую гидру, изгибающую конечности в такт музыке. Чудовище поглотило нас пропустило через свою утробу и исторгло перед сценой. На ней извивалась девушка с обнаженной грудью и змейкой-татуировкой на левом бедре. Бритый толстяк лет сорока в аляповатой гавайской рубашке достал из кармана купюру и призывно помахал портретом американского президента. Стриптизерша подплыла к лысому и опустилась на колени. Сцена возвышалась над танцполом, и груди девушки оказались перед лицом толстяка, темные соски едва не касались его носа. Сосискообразные пальцы с зажатой купюрой нырнули в трусики танцовщицы и по-хозяйски там прогулялись. Толстяк облизал губы, казалось, еще чуть-чуть, и слюна закапает из его рта.

Карина толкнула неприметную дверь рядом со сценой и потянула меня за руку.

— Туда можно? — Мне пришлось закричать, чтобы перекрыть грохот музыки.

— В этом клубе я могу пойти, куда захочу.

Прямо за дверью мы наткнулись на девицу в полупрозрачных белых одеяниях. На ее спине болтались два миниатюрных крыла. Наверное, по задумке создателя шоу, она должна была изображать ангела. Милый образ портили глаза с красной сеточкой сосудов, расширенными зрачками и стеклянным блеском. Впрочем, когда она выйдет на сцену, вряд ли кто-то будет смотреть в ее очи. Девица пританцовывала на месте, глуповато улыбалась и беспрестанно шмыгала носом. Вы когда-нибудь видели ангелов, употребляющих амфетамин?

Наш путь окончился в небольшой комнате. К тому моменту я окончательно уверовал, что чудеса все-таки иногда случаются. Всего лишь час назад мне только и оставалось жаловаться своему другу на жизнь, а сейчас я оказался наедине с удивительно красивой девушкой, и пусть мне отрежут мизинец, если она не собирается заняться со мной сексом. Внутренний голос попытался сказать, что такого не бывает, но я цыкнул на него, и он послушно заткнулся. Вся обстановка комнаты состояла из широченной кровати, двух кресел, журнального столика и огромной жидкокристаллической панели на стене. На экран транслировалось изображение с танцпола. Девица, что встретилась нам в коридоре, теперь страстно прижималась к блестящему шесту. Из символических одеяний на ней остались только белые трусики, переливающиеся ультрафиолетом в свете клубных ламп. Луч лазера периодически касался ее тела, словно пытаясь отрезать крылья, каким-то чудом державшиеся на худенькой спине.

— Где это мы? — спросил я у Карины.

— Ты никогда не слышал о приват-комнатах?

— Слышал, но бывать не приходилось. А ты…

Я осекся и замолчал. Разве в наш практичный век осталось место волшебству? Интересно, сколько мне будет стоить визит в эту комнату? Денег не жалко, но ведь я почти поверил в сказку, а теперь мой воздушный замок рассыпается, так и не успев обрисоваться. Черт! Неудачник, он и есть неудачник, даже в тот момент, когда жизнь надумала сделать ему подарок. Я затравленно огляделся.

— Ты, наверное, решил, что я работница коммерческого секса? — Карина засмеялась. — Не угадал. На самом деле, этот клуб уже три месяца как принадлежит мне. Могу свидетельство показать, если на слово не веришь.

Я почувствовал себя идиотом. Законченным идиотом высокой пробы. Мне стало стыдно за свои подозрения. Я плюхнулся на кровать, в упругие объятия ортопедического матраса, и закрыл лицо руками. Звуки музыки проникали и в эту уединенную комнату, но здесь они превращались в мерный убаюкивающий гул. Карина сейчас уйдет, хлопнув дверью, и мне останется только напиться, поискать обманчивого утешения на дне стакана. Когда я решился приоткрыть глаза. Карина сидела рядом со мной. Ее платье валялось на полу, точно сброшенная за ненадобностью змеиная кожа. На мгновение мне показалось, что на шее девушки зияет огромная рана. Как будто у Карины появился второй рот, распахнутый в предвкушении роскошного пиршества. Я вздрогнул и потряс головой. Наваждение пропало. Проклятые виски! Не стоило так много. Я протянул руку и прикоснулся к обнаженному бедру девушки. В мою жизнь все же пришло чудо?

Мягкий полумрак, мерцание экрана и бархатная кожа Карины. Нежность и страсть, вихрь эмоций и удивительное единение. Я наслаждался каждым мгновением, чувствовал, как внутри рождается восторг, захватывающий все мое существо, превращающий тело в миллиарды натянутых струн, слаженно играющих волшебную мелодию. И взлетая на вершину блаженства, уже захлестываемый волнами экстаза, я вдруг почувствовал дыхание смерти. Повеяло холодом могилы; мне показалось, что в моих объятиях не очаровательная девушка, а полуистлевший труп, в котором злая сила поддерживает подобие жизни. Это жуткое создание улыбалось мне милой улыбкой Карины. В тот же миг видение исчезло. Ноготки девушки вонзились в мою спину. Карина запрокинула голову и застонала. Из тоненького шрама на ее шее рубиновым ожерельем выступили капельки крови. Волны удовольствия подхватили нас и понесли прочь из этого мира. Я почувствовал, что не в силах вынести эту сладкую муку, утонченную пытку чувственного восторга. Комната зашаталась, и меня накрыло мягкое одеяло темноты. Последнее, что я ощутил, — легкая боль в шее, сменившаяся сладостными волнами тепла.