Голос крови - [2]

Мать паниковала, и на Танины фразы «Ты вообще не умеешь воспитывать детей» – и плакала вечерами втихомолку в ванной, не желая привлекать к вопросу о воспитании отца. Самые первые пробы сразу же показали их полную никчемность и закончились неудачей. Отец выслушал доводы дочери и… поддержал эту кроху, от горшка два вершка, потому, что Таня, не спеша, и очень вразумительно объяснила собственной матери в присутствии отца, как это нужно делать правильно с точки зрения педагогики, как науки.

– Ё! Моё! Макаренко местного разлива – прокомментировала мать и опять громко хлопнула дверью в спасительную ванную комнату.

Отец сделал очень серьезное лицо и озвучил ей в спину фразу, ставшую в их семье знаменитой:

– А ты знаешь? Она ведь права! Она действительно лучше тебя знает, как правильно воспитывать детей! Ну, уж не так, как это делаешь ты!

Потом Таня подросла, и школа тоже внесла свою лепту в ее юношескую жизнь, куда она вступила глупой и жизнерадостной девчонкой. Широко распахнутыми глазами смотрела на этот мир, и розовые очки искажали его, как хотели.

Все мальчишки тогда казались ей умными и необыкновенно красивыми. Она строила им глазки и любила «хороводится», как говорила бабушка, и даже не потому, что просыпались гормоны, а просто так. Лидер! Наверное, в ней просыпалась женщина, но это было еще только на уровне подсознания. А ба Тоня понимала ее мудростью возраста и вздыхала:

– Танюшка! Ты-то так не надо… Ой! Деффка! Дохороводисся ты с ими! Ой, дохороводисся! Выбери хоть какого одного, чего ты с целым табуном ходишь? Ребятам это не нравится….

А ей нравилось, что она с ними «свой парень», хотя и строит глазки, но всем сразу и дружит с ними со всеми сразу, и гоняет в футбол, и самый лучший пасс в волейболе тоже у нее, и с вышки ныряет, как пацан, отчаянно и без страха…

К концу девятого класса Таня увлеклась мистикой и всевозможным запредельным. Ее стало привлекать все непонятное и щекочущее нервы. Она читала странные книги и перепечатки про НЛО, инопланетян, и прочее «никому не нужное», только что появившееся, и ходившее «по рукам», аж в самом начале восьмидесятых годов!

Мама, которая вообще была ярко выраженной материалисткой и атеисткой, что плохо вязалось с верующей бабушкой Антониной, говорила, что «читать всякую бредятину ребенку нельзя!» А Таня, назло маме, взяла и записалась на курсы ясновидения, где им пытались рассказывать и показывать, что такое биополе, аура, биоэнергетика и все такое прочее! Они учились там даже погружаться в нирвану, как это называлось по-индийски.

Таня взахлеб рассказывала про это вечерами дома, когда на кухне не было «этой атеистки», отчего ба Тоня раскрывала рот от удивления, повторяя:

– Надо же! А мы темныиии…. От хоть послушаю, а то темной и помру…

Когда мама бывала дома, она тихо подслушивала «глупые россказни» из гостиной и хихикала, прикрыв рот ладошкой, а потом не выдерживала и приходила на кухню посмеяться над Таней. Танина мама занималась «циферью», как говорила ба Тоня.

– Знаешь? От этой цифери у ней все в голове стало совсем квадратное, как корень квадратный из ПИ… – показывала на мать пальцем, вжимала голову в шею, и тоже показательно хихикала, прокрыв рот кулачком.

Таня от такого воляпюка очень смеялась, потому что думала, что бабушка не могла знать, что такое ПИ и вообще…, но очень гордилась бабушкой и ее поддержкой.

Вот так они и жили. Ба Тоня с шутками, и единственная, кто интересовался «ребенком». Мама, вся погрязшая в новой квартире, которую они получили в самом центре, и математике, и души в ней не чаявшая. Папа, которого Таня видела только по утрам, да и то не всегда, да и то из-за газеты и умных очков, откуда он подглядывал за своей семьей! Микробиология была его жена, его дочь и его семья, как замечала Танина мама, пытаясь куда-нибудь когда-нибудь вытащить его «в свет», точнее на чье-нибудь день рождение или в театр. От слова «театр», папа ронял очки и быстро скрывался в кабинете, как в окопе, а слово «день рождения» вызывало у него зуд и аллергию, и Танюшка «сам себе цветочек». – как определила ее молодое состояние бабушка Антонина.

Так было с самого младшего и по десятый класс и все было бы класс, но…

Но потом появился ОН! Он появился перед самым Новым Годом, потому что его семья переехала жить в их район Медведково. Просто, в старую школу приходилось бы ездить через весь город, а нужно было получать аттестат.

И звали его Вадим.

Он очень отличался от ее одноклассников и даже ребят с их двора. Был выше, стройнее и как-то мужественнее на вид. Он занимался дзюдо, карате, и под рубашкой у него перекатывались нехилые мускулы! Но самое главное, это его необыкновенная красота! Это же надо было иметь такие глаза! Голубые, голубые и какие-то завораживающие….

Таня столкнулась с Вадимом в проходе между партами в первую же переменку и глянула в эти его глаза…. Боже мой! Что это было! Ощущение безвоздушного полета…, которое сжало сердце в тиски….

Это ощущение тут же упало прямо в защемленное сердце и там зацепилось за что-то так, что в желудке засосало, а в голове закружилось…. Ей даже показалось, что это ощущение похоже на то, которое бывает от высоты, когда стоишь на краю небоскреба, и дух внутри замирает, а желудок сжимается от страха….