Голос из хора - [24]
- Деньги такой соблазн, что от них никто не отказывается.
- Для девчонки тоже нужно деньги иметь: она телепатически чувствует, есть что в кармане или нет.
- Старуха копила деньги пацану на мотоцикл.
- А денег мне не надо, - говорю. - Я сам золото.
- Вот выйду на волю, овладею черной магией...
- Корень зарыт в том, кому как повезет...
Воспоминания о роскошной жизни:
- Питаюсь одними шпротами, ем угрей!..
- А в магазине - что хочешь, только живой воды нет. Лишь бы - твои деньги.
- Батоны в пупырьях. Консервы "Крабы": черви такие белые - в бумажках.
- Экспресс обтекаемой формы.
- Портфель из чистокровной кожи!
- Люди с большой буквы.
- Им дана вся свобода жизни!..
- А в тот бокал поллитра влазит!
- В Ленинграде все дома - архитектурные! Заходи в любой подъезд и любуйся на голых ангелов.
- Вынимаю белый батон, чтоб меня расстреляли, вынимаю поллитру...
- Шампанское там между прочим мелькало.
- Пьяницы цокаются: за ваше! за наше!
- Увеселяющий напиток.
- Пьяный я добрый, и она любила, когда я пьяный.
- А у меня мысль развивается, когда я сильно выпью.
- Лежишь - как на Луне: блаженство!..
- Вытаскивают меня на улицу, а улица у меня - как мельница, и люди по ней на головах ходят и ногами машут - овечью шерсть стригут.
...И в таком разбитом виде иду на вокзал. Фуражку на глаза и иду, на грани отключения, и мозги мои уже где-то там...
- Был бы я президентом, я бы для людей устроил такой закон: 60 лет пей, 40 опохмеляйся и - конец!
- Нет, без работы нельзя. Интересу нет.
- А я и работал, и пил.
- Один плачет, другой смеется, третий чего-то боится. Кто что вспомнит. Бывали чудные мгновенья. Как бы тебе сказать? - дуреешь. Совсем дуреешь. Отключаешься!
(Курение плана)
- Да я специально выпил - чтоб разговаривать с вами достойно!..
(Встреча с начальством)
- Я говорил несвязно, но мысль свою удерживал. Вы, говорю, господа, меня не гипнотизируйте!..
Искусство рассказывания в значительной мере держится на постепенности вхождения в частности и детали. Речь должна быть медленной, глубокомысленной, рассеченной паузами на предметно-весомые отрезки.
Мало сказать:
- Иду в баню.
Лучше растянуть, углубиться:
- Иду - в баню. Беру... (что беру?) мыло. (Да? подумал-помолчал еще секунду.) Полотенце. (С усилием, с каким-то восторгом.) Мочалку!!
И все слушают - завороженные. Жаль, не всегда хватает самоуверенности в произнесении слов. Сбиваешься на скороговорку - в урон рассказу. Важно хотя бы простое членение, вроде:
- Баба. Кацапка. Такие вот титьки. Тамара.
Также - закон композиции. Начало должно быть вкрадчивым. Удар кинжалом наносится в конце первой главы.
Еще речь должна быть душистой или лучистой. Чтобы к ней хотелось еще и еще вернуться. Чтобы фраза дышала тайным восторгом, азартом. Чтобы, читая, хотелось еще в нее поиграть.
Вот и вернулось все на свои следы, и снова метет февралем, заворачивая бушлаты, и, кажется, в десятый раз принимается таять, и сеять, и опять мести и крутить. Но кто-нибудь хлопнет дверью и объявит прокуренным голосом:
- Март.
Сыро, веско, непререкаемо так припечатает:
- Март.
И все повеселеют.
И кошка сидит на снегу, угревшись, и слушает свои животные токи.
14 марта 1968.
- Сердце бывало стучит, как скорострельный пулемет. А сейчас - как рыба: тук, тук...
- Я был молодой, физически здоровый, ничего не боялся.
- У тебя еще в штанах кудахчет!
- А он, сука, дубаря секанул утречком!
- Баба выбей окна.
- Дед освободился особо опасным рецидивистом.
(Дед - кличка)
- Кую пиковый туз!
- Бей в глаз - делай клоуна!
(Прибаутка в драке)
- Невыносимые наши удары им отразить было нечем!
- Прижали нас к карбид-заводу...
- Пурды-пурды.
(Иностранный язык)
Точные определения:
- Бюст Пушкина во весь рост.
- Три богатыря: Минин и Пожарский.
- Я достиг своего фиаско!
- Голова не болит ни грамма.
- Человека два медсестры.
- Во-первых, три причины.
- До кости мозгов!
- Вся автобиография жизни.
- Продукты не принимают за исключением деньги.
- Я получил сумму в разрезе 120 рублей.
- У тебя буржуазная жила в голове.
- Воет, как кобыла.
- Он, сука, длинный, как заяц.
(И я подумал, что зайцы в самом деле непропорционально длинны.)
- И всякий человек для него - Коля.
(О сумасшедшем)
- Все одеты в шляпах.
- Стоит мне поговорить с человеком полчаса - и я о нем составлю беспринциндентную резимю.
- Этот неморально устойчивый человек.
- При наличии отсутствия энергии.
- Все это иллюзорный обман.
- А я стою - как вон та бухгалтерия.
- Стоит повар - будка: 40 на 90.
- У меня невменяемость на 45%.
- Сторублевая Катя.
- Чтобы из этого не получился какой-нибудь Сыктывкар.
- На мне - хаки-брюки, хаки-бушлат, хаки-шапка.
(В побеге)
- Трава против нервной системы.
- Солидные хлопцы - Пушкин и Гете...
- Четыре языка знает: немецкий, французский и английский этот самый.
- Смотрю: сидит баба-капитан.
- Судьиха.
- Девушка из Баку.
- Молодая баба с 42-го года.
- Чан-кай-ше.
(Чайхана)
- Итальянский танец кампанелла.
- Где-то в Харькове или в Одессе - вот в этих местах...
- Командировочка не доходя реки Индигирка.
- Каком песня - таким мотив.
И после каждого стишка в альбоме было написано слово: "Конец".
В своё время книга известного исследователя литературы Абрама Терца (Андрея Донатовича Синявского) «Прогулки с Пушкиным» произвела эффект разорвавшейся бомбы сначала в кругах русской литературной эмиграции, а затем — с не меньшей силой — на отечественной почве. Ярко выраженные в «Прогулках…» ирония и демонстрация внутренних противоречий мыслей и чувств Пушкина породили неумолкающие споры. Однако искренняя и неподдельная любовь к поэту позволяет Терцу, во-первых, пробудить в читателе живой, азартный интерес к Пушкину как человеку и художнику, во-вторых, раскрыть и развить, отойдя от привычных штампов, известную формулу Блока «Весёлое имя Пушкин».Для учителей общеобразовательных школ, гимназий и лицеев, студентов, аспирантов и преподавателей гуманитарных вузов, а также для всех, кому дорога отечественная словесность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу ранней прозы крупнейшего русского писателя и ученого Андрея Синявского вошли написанные с 1955 по 1963 год рассказы и повесть «Любимов».Эти произведения были переданы автором за границу и с 1959 года начали там публиковаться под именем Абрама Терца, некоторые сначала в переводах.Произведения Терца этой поры отличаются необычайной степенью внутренней свободы. Социальное несовершенство советской жизни предстает в них не как следствие перекосов системы, а как следствие, в первую очередь, изначальной несвободы людей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Своеобразным обобщением художественно-философских экспериментов Абрама Терца (псевдоним Андрея Синявского) стала повесть «Любимов». Первоначально она была прочитана как злая пародия на советскую историю коммунистического строительства. Бывший механик Лёня Тихомиров пытается осуществить то, к чему стремились большевики, в пределах богом забытого райцентра, но быстро и бескровно: посредством массового гипноза. Ему удаётся заразить население Любимова всеобщим энтузиазмом, заставить пьянеть от минеральной воды, как от водки, и принимать гнилые огурцы за краковскую колбасу, а зубную пасту за воблу, «превращать» речную воду в «Советское шампанское» и отменять деньги.
Не сравнивайте героя рассказа «Король в Нью-Йорке» с председателем Совета Министров СССР Косыгиным, которого Некрасов в глаза никогда не видел, — только в кино и телевизионных репортажах. Не о Косыгине его рассказ, это вымышленная фигура, а о нашей правящей верхушке, живущей придворными страстями и интригами, в недосягаемой дали от подлинной, реальной жизни.Рассказ «Король в Нью-Йорке» направлен не только против советских нравов и норм. Взгляните глазами его автора на наших нынешних «тонкошеих» и розовощеких мундирных и безмундирных руководителей, для которых свобода и правда, человечность и демократия — мало чего стоящие слова, слова, слова…Л.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Не научный анализ, а предвзятая вера в то, что советская власть есть продукт российского исторического развития и ничего больше, мешает исследователям усмотреть глубокий перелом, внесенный в Россию Октябрьским переворотом, и то сопротивление, на которое натолкнулась в ней коммунистическая идея…Между тем, как раз это сопротивление, этот конфликт между большевизмом и Россией есть, однако, совершенно очевидный факт. Усмотрение его есть, безусловно, необходимая методологическая предпосылка, а анализ его — важнейшая задача исследования…Безусловно, следует отказаться от тезиса, что деятельность Сталина имеет своей конечной целью добро…Необходимо обеспечить методологическую добросовестность и безупречность исследования.Анализ природы сталинизма с точки зрения его отношения к ценностям составляет методологический фундамент предлагаемого труда…
«Все описанные в книге эпизоды действительно имели место. Мне остается только принести извинения перед многотысячными жертвами женских лагерей за те эпизоды, которые я забыла или не успела упомянуть, ограниченная объемом книги. И принести благодарность тем не упомянутым в книге людям, что помогли мне выжить, выйти на свободу, и тем самым — написать мое свидетельство.»Опубликовано на английском, французском, немецком, шведском, финском, датском, норвежском, итальянском, голландском и японском языках.
Известный британский журналист Оуэн Мэтьюз — наполовину русский, и именно о своих русских корнях он написал эту книгу, ставшую мировым бестселлером и переведенную на 22 языка. Мэтьюз учился в Оксфорде, а после работал репортером в горячих точках — от Югославии до Ирака. Значительная часть его карьеры связана с Россией: он много писал о Чечне, работал в The Moscow Times, а ныне возглавляет московское бюро журнала Newsweek.Рассказывая о драматичной судьбе трех поколений своей семьи, Мэтьюз делает особый акцент на необыкновенной истории любви его родителей.
Книга принадлежит к числу тех крайне редких книг, которые, появившись, сразу же входят в сокровищницу политической мысли. Она нужна именно сегодня, благодаря своей актуальности и своим исключительным достоинствам. Её автор сам был номенклатурщиком, позже, после побега на Запад, описал, что у нас творилось в ЦК и в других органах власти: кому какие привилегии полагались, кто на чём ездил, как назначали и как снимали с должности. Прежде всего, книга ясно и логично построена. Шаг за шагом она ведет читателя по разным частям советской системы, не теряя из виду систему в целом.