Голодная пустошь - [13]

Она сглотнула. Ван Блик продолжил путь по тропе. Тана всматривалась в его массивную фигуру, стараясь успокоиться, восстановить дыхание, взять себя в руки. Этот человек двигался со спокойной, продуманной, наблюдательной расторопностью охотника, подумала она. Должно быть, он и сам хищник, если ему не страшна эта дикая территория. Тана не доверяла людям, не знающим страха. Страх был нормой, необходимым условием выживания. Она знала дикий мир, умела охотиться — ее учил отец в те редкие дни, когда, спасая от матери, брал с собой, — а потом снова исчезал на долгие месяцы, даже годы. Тана знала страх. Разного рода. Здесь она ясно чувствовала — она всего лишь человек, слабый, хрупкий, с ограниченным ночным зрением, беззащитная против стаи волков, в унисон воющих среди бескрайней тьмы. Как и против любого другого животного, способного видеть в темноте.

Она побрела за Ван Бликом, опасаясь, что он исчезнет в тумане, и заставила себя думать только о предстоящей работе. Это подстегивало, побуждало осознавать свою значимость.

Спустя десять минут или около того справа от нее по скале скатился маленький камень. Тана застыла, с трудом дыша. Сердце колотилось — бум, бум, бум, — кровь била в барабанные перепонки. Она медленно повернула голову, направила налобный фонарь туда, откуда раздался шум. Но луч был бессилен — он растворился в темноте, вместо того чтобы проникнуть сквозь нее. Чувство, будто здесь, за мокрой занавеской тумана, что-то скрывается, стало сильнее.

По склону скатился еще камень. Она подпрыгнула и убедилась, что винтовка и двенадцатикалиберное ружье по-прежнему с ней.

— У тебя там все нормально? — спросил Ван Блик.

— Я что-то услышала.

Он навел налобную лампу на холм. В ответ из темноты вспыхнули два оранжево-красных огонька. Вот дерьмо! Живот Таны свело.

— Медведь! — заорала она и схватилась за винтовку. Кое-как стянула перчатки, вскинула винтовку. Сердце бешено колотилось. Сжала пальцем курок. Туман рассеялся, и яркие оранжевые круги пропали.

Зверь притих. Спрятался.

Она посмотрела вниз, туда, где горели глаза. Всем телом она ощущала присутствие медведя. Если это гризли, она уже его обед. С такого расстояния, при такой видимости, она не справится с животным, даже если случайно в него попадет. Слева от нее загрохотали камни.

— Ты его видишь? — крикнула она.

Ван Блик медленно навел фонарь на холм. Тишина внезапно стала удушающей. Медведи — хитрые хищники. Он мог скрываться у них за спиной. Мог быть где угодно.

Время тянулось.

— Думаю, он ушел, — гаркнул Ван Блик откуда-то сверху. Тана немного подождала, потом опустила оружие, вновь натянула перчатки. И краем глаза поймала чью-то тень. Напряглась. Неловко двинулась в сторону, ботинок соскользнул по слою льда под ногами, она ударилась локтем о скалу. Боль свела руку, грудь сжало. Винтовка выпала, скатилась вниз по валуну. Твою мать.

Ван Блик навел на нее фонарь.

— Дать тебе руку?

— Все нормально, — ответила она, щурясь, как крот, от резкого света. — Убери фонарь, я ничего не вижу, — нагнулась, подняла винтовку. Ее охватила досада, и она постаралась удержать в себе это чувство. Оно вело вперед, помогало собраться.

— Камни скользкие, — отметила она, вновь поднимаясь под тяжестью рюкзака. — Может, ты будешь светить в эту тварь, а не в меня?

Ван Блик наблюдал за ней, ожидая, пока она приведет себя в порядок.

— Со мной все хорошо, — она отряхнула снег со штанов. Он по-прежнему не двигался.

— Ты точно не ударилась?

— Я сказала — все хорошо! Какое слово ты не расслышал?

Он смерил ее долгим взглядом, потом повернулся и пошел вперед очень медленно, что не укрылось от ее внимания.

— Хватит, — возмутилась она. — Еще раз — со мной все в порядке!

Он имел наглость сдавленно хохотнуть. Вот ведь засранец!

Было одиннадцать сорок, и снег уже не падал, когда они добрались до хребта. Сначала услышали звуки. Мокрое рычание, урчание, чавканье. Хруст.

Звуки, которые издают животные, пожирающие мясо. И кости.

Человеческие мясо и кости.

Ван Блик сделал ей знак пригнуться. Она медленно припала к земле рядом с ним.

— Видишь? — прошептал он, указывая в темноту. — Вон они.

Тана моргнула, пытаясь осознать то, что видит.

Тени. Силуэты. Животных — сколько, она не могла сказать, — волков, которые разрывали на части то, что раньше было Селеной Аподакой и Раджем Санджитом. Желчь подкатила к горлу.

— Господи Иисусе, — прошептала она.

— Что будешь делать? — спросил Ван Блик.

— Отгоню их от бедных ребят, — не задумываясь, ответила Тана. Вытащила из кармана две ракетницы с карандаш величиной, одну протянула ему вместе с пиропатроном. — Держи. Я хочу посмотреть, сколько здесь животных и каких.

Вставила пиропатрон в ракетницу, низко склонившись, чтобы налобный фонарь освещал то, что она делает.

— Ты первый. Старайся целиться в воздух над ними. Потом я пальну.

Ван Блик прицелился очень верно. Над кровавым побоищем поднялось ярко-розовое облако. Раздался вой, потом повизгивание. Несколько волков отскочили, но два самых больших так и остались стоять над добычей, широко разинув мокрые окровавленные пасти и пристально глядя на гостей. Страх при виде агрессивно настроенных самцов подстегнул адреналин Таны. Она пальнула вправо, в том направлении, куда убежало несколько животных. Ракетница взорвалась с громким треском, взвилась в тумане. Волки сжались, но уходить не торопились. Она разглядела пятерых. Один из альфа-самцов и волк поменьше понемногу вновь начали подкрадываться к трупам.