Голод Рехи - [34]

— Не дергайся! Так лечились в прежние времена, — донесся знакомый голос, и сильные женские руки настойчиво прижали плечи обратно к земле. Рехи часто заморгал, озираясь вокруг. Он лежал в какой-то пещере, со сталактитов во тьме капала вода, стекая невидимым ручейком. Все-таки Лойэ не добила, даже притащила в убежище. Как странно и великодушно с ее стороны. В ней открывались все новые и новые черты. Раньше она воспринималась просто девчонкой из отряда, развлечением, временами обузой. Теперь стала последней выжившей из их деревни, последним знакомым эльфом в этом огромном мире. Теперь еще и пыталась лечить. В руках она держала тонкую иголку с ниткой и упрямо тыкала этим приспособлением в рану Рехи.

— Как лечились? Откуда ты знаешь? — возмутился он, не слишком-то доверяя такому врачеванию. Сама же пырнула, а теперь исправляла. Да, Лойэ в деревне ловко управлялась с починкой одежды, но причем здесь Рехи!

— От одной старухи научилась. Она отца штопала… — Лойэ болезненно запнулась: — Но он все равно умер. Иголку с собой из деревни прихватила, всегда с собой носила.

— Она не говорила, что от гнили в ранах умирали? — Рехи припомнил метавшихся в бреду раненых, отца Лойэ в том числе. Стало жутко. Порой они возвращались с победными улыбками на лицах, бодрые, лишь немного обескровленные. Но через пару смен красных сумерек поникали, впадали в бредовые видения и мучительно умирали с почерневшими губами и пеной у рта.

— В незашитых тоже. Ничего, вроде бы промыли, — пожала плечами Лойэ, кивая на водицу, стекавшую со сталактитов. — Все равно мы безнадежные странники.

— Но умирать так я не планирую!

— Молчи и не мешай! Мне самой страшно, я ж первый раз.

Рехи морщился, но терпел. По счастью, стежков пришлось делать немного, хотя края воспаленной кожи и плоти стягивались неохотно, причиняя страдания. Какое-то время пришлось молчать, сжимать зубы, чтобы не заорать в голос.

— Безнадежные странники, — протянул Рехи, бессильно выдыхая, когда все закончилось, уставившись в потолок пещеры. — Мы можем остановиться.

Почему-то вновь полезли глупые видения, как они с Лойэ прямо в этой пещере основывают новое поселение. Место казалось подходящим: темным, закрытым от ветра. В узкий лаз входа не протиснулись бы незваные гости. Рехи вдруг невыносимо захотелось создать с ней, построить собственный дом.

— Где? И как? — оборвала пространные раздумья Лойэ, вновь возвращая его на тропу бессмысленных скитаний.

— Поищем деревню эльфов, — предложил Рехи, морщась, пока Лойэ завершала свою работу. Справилась она неплохо и быстро, словно и правда воспринимала испещренную шрамами кожу эльфа, как латанную-перелатанную одежду.

— Нас не примут, — отмахнулась упрямая девушка. — Да и здесь деревень эльфов почти не осталось.

— В Долине Черного Песка еще могут быть, — предположил Рехи.

— Где? Ты их видел? — воскликнула недовольно Лойэ, отскочив в сторону, скрываясь в густой темноте. — Нет, Рехи, мы пойдем только вперед. Ты и сам это знаешь.

Рехи некоторое время молча лежал, ощущая спиной только вывернутую мягкой стороной наружу тунику, расстеленную на камнях. На зубах неизменно поскрипывал песок, а в пещере монотонно капала вода.

— Куда ты идешь? — вскоре спросил Рехи.

— К Последнему Бастиону, — чуть помедлив, ответила Лойэ, вновь приближаясь и садясь рядом. — Я хотела уйти из деревни еще с тех пор, как погиб отец. Сейчас выбора не осталось. В Бастионе есть место для всех. Так говорят. Помнишь наших соседей…

— Которые все перемерли в пути? Помню я про Бастион. Еще одна выдумка. Значит, нам не по пути. Я иду к Разрушенной Цитадели.

— Будто она реальна. Да, значит, не по пути.

— А, может быть, остаться здесь? — вновь несмело предложил Рехи. Он уже не слишком верил, что дойдет до Цитадели, да и Сумеречный с Митрием направлялись туда же. Встречать их больше не хотелось. А последние слова Сумеречного об отсутствии плана и вовсе звучали зловеще. Уж если такие, как те двое, не представляли, что делать, то куда уж Рехи? Что же за монстр такой этот Двенадцатый Проклятый? Возможно, стоило просто остаться, остановиться, стать незаметной песчинкой на фоне великих свершений.

— Остаться? Где? — снова встрепенулась Лойэ, словно дикий зверь. От нее исходила необузданная энергия, которую не сломила даже пустошь. Она вбила себе в голову не менее безумную цель скитаний, чем Рехи.

Остановиться бы всем, отдохнуть.

— Ну, прямо здесь.

Он обвел взглядом пещеру. Лойэ вздохнула, потянулась к нему, запустив длинные пальцы в спутанные патлы. Рехи прикрыл глаза, стало как-то спокойно и даже уютно. На мгновение он почти поверил, что Лойэ согласится с его замыслом. Но она с прощальной грустью ответила:

— Нет. Уже никак. Мы теперь дети урагана. Он нас снес вместе с деревней. Это ураган! — она прижала руки к груди, к сердцу. — Он теперь внутри. Мы теперь — ветер. Чувствуешь это вечное стремление куда-то?

— Чувствую, — признался Рехи, и собственные глупые идеи о новой деревне оставили его.

— Вот и я тоже. Мы идем только вперед.

— Но почему не в одном направлении-то?

«Мне ни с тобой к Цитадели, ни остаться нельзя. Бастион я не ищу. Как же нам удержать друг друга?» — совсем растерялся Рехи. Лойэ же, вероятно, неуклонно следовала своему неведомому плану, потому не мучилась.