Голод львят - [69]
— Если бы ты знала, как мне тошно отправляться послезавтра в Нью-Йорк!
IX
Стоя совершенно нагой перед зеркалом над раковиной, Александр брился.
— Если бы ты немного поторопился, мы могли бы пойти туда вместе! — сказала Франсуаза.
Он повернулся к ней всем корпусом. Она была поражена его невозмутимой неблагопристойностью. Выставив неприкрытую плоть и намыленный подбородок, он бросил на нее раздраженный взгляд. У него была матовая кожа, четко обозначенные продольные мышцы, плоский живот, волосатая грудь.
— Какая ты прилипала, когда тебе что-то надо! — сказал он.
Франсуаза почувствовала себя смешной в бежевом платье и в перчатках в белую сеточку перед этим волосатым животным. Шрам после операции аппендицита, бледный и отчетливый, виднелся у него на теле, над пахом. На затылке и на висках волосы были слишком длинны. Она просила его подстричься короче. Он отказался. Бреясь, он слегка покачивался с одного бедра на другое. У него были красивые ступни.
— Все же, Александр, ты мог бы сделать усилие! Мой брат женится! Что они подумают, если я приду одна?
— Они подумают, что им заблагорассудится! Ты сочинишь какую-нибудь историю! Разве твой отец идет туда? Нет, не так ли? Он в Нью-Йорке. Он прогуливается! Я тоже хочу прогуляться! Не уезжая так далеко, не беспокойся!
— Ты мог бы, по крайней мере, присоединиться ко мне потом. У Совло…
— Это для меня будет еще противней, чем в мэрии!
— Тогда где ты будешь обедать?
— Если проголодаюсь, пойду к Поло.
— Без меня?
— Ну это же будет не в первый раз!
Он повернулся к раковине, чтобы закончить бритье. Она видела его спину, бедра.
— У тебя сегодня днем нет занятий?
— Нет.
— Ты будешь работать над переводом?
— Может быть… Но такая жара! Я больше люблю работать ночью…
Франсуаза пришла в уныние. Определенно, нет никакой возможности совладать с этим человеком. «Я сбил тебя с пути истинного», — сказал он ей однажды с гордостью. И с тех пор не уставал ее поражать. Половина одиннадцатого. Пора идти.
— Ну ладно, я ухожу, — сказала она с грустью.
Он заключил ее в свои объятия. Она сопротивлялась, прижатая в своем легком платье к выпуклостям мужской наготы. Он смеялся, он играл…
— Ну же, отпусти меня!
Александр горячо поцеловал ее в губы. Она была в ярости, оттого что он отказался с ней идти. Большим усилием Франсуаза вырвалась и направилась к двери.
Улица была залита солнцем. Франсуаза перешла на теневую сторону и пошла быстрым шагом, поскольку опаздывала.
Придя в мэрию Седьмого округа, она с удивлением увидела, что внутренний двор полон народа. Стоявшие около стены в глубине полдюжины автомобилей были украшены кусочками белого тюля, прикрепленными на верхушках радиоантенн. Шесть девушек в свадебных платьях составляли центры шести семейных кружков, нарядных и радостных. Все были молодые, но ни одной хорошенькой. С маленькими букетиками в руках они жеманничали под своими вуалями, в то время как матери пытливым взглядом следили за мельчайшими складочками их туалета. Фотографы-профессионалы с фотоаппаратами на плече рыскали словно акулы среди этой мелюзги. Тут и там толкались разгоряченные и нерасторопные подружки невест, участвующие в обряде неугомонные дети, которых приходилось призывать к порядку. Все это, подумала про себя Франсуаза, выглядит в центре Парижа странным образом торжественно и провинциально. Александр был прав, когда утверждал, что, несмотря на свою горластость, французы всегда были мещанскими поборниками безопасности, бережливости и традиционных устоев. Даниэла и Даниэль — единственные ли в этой компании, кто не венчается в церкви? Франсуаза поискала их глазами, поднялась по ступенькам крыльца и вошла в холл мэрии.
Они были там. Позолота, монументальная лестница, пол из черной и белой плитки — казалось, вся эта республиканская роскошь нисколько их не трогала. Отсутствие Филиппа и Кароль облегчило соединение двух семей. С каким-то щемящим чувством Франсуаза отметила, что на матери было бирюзовое платье и шапочка из полевых цветов, которая ее вовсе не молодила. Ив Мерсье в жемчужно-сером костюме обливался крупными каплями пота и обмахивался шляпой. Эта явная элегантность по контрасту делала еще проще туалеты господина и госпожи Совло, выбравших для себя темные тона. Они стояли рядом с улыбающейся дочерью, одетой в шляпку из белой соломки и платье цвета розовой промокательной бумаги. Рядом с ней Даниэль — нескладный и серьезный, в темно-синем костюме, будто пришел к первому причастию, припозднившись по возрасту. Там были еще Жан-Марк, Мадлен, Аньес и несколько родственников Совло, которых Франсуаза не знала. После восклицаний и поцелуев Мадлен спросила:
— А Александр?
— Его задержал издатель, — пробормотала Франсуаза. — Он просит его извинить…
Еще пять минут все потоптались, затем появился представитель мэрии, одетый во все черное, с цепью на животе и с папками под мышкой. Тотчас все семьи, которые ждали снаружи, заторопились и вестибюль заполнился наплывом нетерпеливых посетителей. Теснимые со всех сторон невесты в белом защищали свои хрупкие уборы. Невозмутимый представитель мэрии произвел перекличку имен. Поскольку была суббота, бракосочетания шли одно за другим, как по конвейеру. Даниэла и Даниэль были в первой партии. Когда их пригласили, они прошли в двустворчатую дверь. Все гости последовали за ними. Переступив порог, Франсуаза увидела зал, украшенный пышной позолотой, с кессонным
Кто он, Антон Павлович Чехов, такой понятный и любимый с детства и все более «усложняющийся», когда мы становимся старше, обретающий почти непостижимую философскую глубину?Выпускник провинциальной гимназии, приехавший в Москву учиться на «доктора», на излете жизни встретивший свою самую большую любовь, человек, составивший славу не только российской, но и всей мировой литературы, проживший всего сорок четыре года, но казавшийся мудрейшим старцем, именно он и стал героем нового блестящего исследования известного французского писателя Анри Труайя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи.
Личность первого русского царя Ивана Грозного всегда представляла загадку для историков. Никто не мог с уверенностью определить ни его психологического портрета, ни его государственных способностей с той ясностью, которой требует научное знание. Они представляли его или как передовую не понятную всем личность, или как человека ограниченного и даже безумного. Иные подчеркивали несоответствие потенциала умственных возможностей Грозного со слабостью его воли. Такого рода характеристики порой остроумны и правдоподобны, но достаточно произвольны: характер личности Мвана Грозного остается для всех загадкой.Анри Труайя, проанализировав многие существующие источники, создал свою версию личности и эпохи государственного правления царя Ивана IV, которую и представляет на суд читателей.
Анри Труайя (р. 1911) псевдоним Григория Тарасова, который родился в Москве в армянской семье. С 1917 года живет во Франции, где стал известным писателем, лауреатом премии Гонкуров, членом Французской академии. Среди его книг биографии Пушкина и Достоевского, Л. Толстого, Лермонтова; романы о России, эмиграции, современной Франции и др. «Семья Эглетьер» один роман из серии книг об Эглетьерах.
Анри Труайя – знаменитый французский писатель русского происхождения, член Французской академии, лауреат многочисленных литературных премий, автор более сотни книг, выдающийся исследователь исторического и культурного наследия России и Франции.Одним из самых значительных произведений, созданных Анри Труайя, литературные критики считают его мемуары. Это увлекательнейшее литературное повествование, искреннее, эмоциональное, то исполненное драматизма, то окрашенное иронией. Это еще и интереснейший документ эпохи, в котором талантливый писатель, историк, мыслитель описывает грандиозную картину событий двадцатого века со всеми его катаклизмами – от Первой мировой войны и революции до Второй мировой войны и начала перемен в России.В советское время оригиналы первых изданий мемуаров Труайя находились в спецхране, куда имел доступ узкий круг специалистов.
К чему может привести слава и успех, если им неправильно распорядиться? Что нас ждет за очередным поворотом? У главного героя этой книги все было хорошо, он - талантливый скрипач и композитор, хорошая семья, дом - полная чаша. Неужели всё это можно потерять, отдать за стакан водки? И есть ли способ уйти с этого страшного пути? Книга многопланова. Она освещает многие вопросы, но большее место отведено в романе борьбе медицины c алкоголизмом.
Автор романа «Стальной шквал» Т. Хуусконен, мобилизованный в финскую армию, со знанием очевидца рассказывает о событиях заключительного этапа войны, внимательно прослеживает те изменения, которые произошли в мыслях финских солдат, ярко и зримо воссоздает картины прошлого. Драматичность событий, яркий образный язык, сложные и глубокие характеры героев — все это делает книгу интересной для самого широкого круга читателей.
«Антигония» ― это реалистичная современная фабула, основанная на автобиографичном опыте писателя. Роман вовлекает читателя в спираль переплетающихся судеб писателей-друзей, русского и американца, повествует о нашей эпохе, о писательстве, как о форме существования. Не является ли литература пародией на действительность, своего рода копией правды? Сам пишущий — не безответственный ли он выдумщик, паразитирующий на богатстве чужого жизненного опыта? Роман выдвигался на премию «Большая книга».
Первый роман финской писательницы Эмми Итяранта «Дневник чайного мастера» стал победителем конкурса научно-популярной и фантастической литературы, организованного финским издательством «Теос». В этом романе-антиутопии перед читателем предстает мир, который может стать реальностью: нет больше зим, земля превратилась в пустыню, а реки давно пересохли, оставив на поверхности земли лишь шрамы. В нем правят военные, превратившие пресную воду в мощное средство контроля над людьми. Вода распределяется по карточкам, и любое нарушение карается без всякой пощады.
Испокон веков природа была врагом человека. Природа скупилась на дары, природа нередко вставала суровым и непреодолимым препятствием на пути человека. Покорить ее, преобразовать соответственно своим желаниям и потребностям всегда стоило человеку огромных сил, но зато, когда это удавалось, в книгу истории вписывались самые зажигательные, самые захватывающие страницы.Эта книга о событиях плана преобразования туликсаареской природы в советской Эстонии начала 50-х годов.Зеленое золото! Разве случайно народ дал лесу такое прекрасное название? Так надо защищать его… Пройдет какое-то время и люди увидят, как весело потечет по новому руслу вода, как станут подсыхать поля и луга, как пышно разрастутся вика и клевер, а каждая картофелина будет вырастать чуть ли не с репу… В какого великана превращается человек! Все хочет покорить, переделать по-своему, чтобы народу жилось лучше…
Действие романа "Всё изменяет тебе" происходит в 1830-е годы в Уэльсе. Автор описывает историю рабочего движения в Англии. Гвин Томас мастерски подчеркивает типичность конфликта, составляющего стержень книги, равно как и типичность персонажей - капиталистов и рабочих.
Анри Труайя — псевдоним Льва Тарасова. Он родился в Москве в армянской семье в 1911 году, с 1917-го живет во Франции. Анри Труайя стал популярным писателем, он лауреат нескольких почетных литературных премий, в том числе Гонкуровской (за роман «Паук», 1938).Трилогию А. Труайя «Семья Эглетьер» критики назвали «одним из наиболее читаемых произведений французской литературы». В ее третьей, завершающей книге молодые Эглетьеры уже прочно стоят на ногах и создают собственные семьи. Конфликт поколений становится все острее.