Голод львят - [10]
Жан-Марк кивал головой, время от времени из вежливости задавал сквозь зубы какой-нибудь вопрос и одновременно ощупывал кончиком языка клочок омертвевшей кожи у себя за щекой. Эти бойскаутские истории ему порядком наскучили. Веселость, наивность, аппетит брата в сочетании с уродством этой закусочной в конце концов стали невыносимы. Холодная печаль так тяжело лежала у него на сердце, что временами ему казалось, что он задыхается. Однако он, наверное, должен быть счастлив, что порвал с Кароль. Никогда бы он не поверил, что найдет смелость разговаривать с ней так, как говорил, когда остановил машину. Правда, она сама, не подозревая того, подтолкнула его к жестокости. Ее бледность, умоляющий взгляд: «Жан-Марк… Ты не можешь забыть обо всем… Или же я чего-то не знаю… Ты должен мне объяснить… Кто стал причиной того, что ты от меня отвернулся? Что я такого сделала, что тебе не понравилось? Я шокировала тебя? Ты пресытился нашей любовью? Ты, по крайней мере, не болен?..» Говоря это, она повернулась к нему и вынула у него изо рта сигарету, которую он только что закурил. «Поцелуй же меня, Жан-Марк!» Ее рука легла ему на затылок. Лицо приблизилось. И по-прежнему этот дурацкий ожог во рту. Это было невозможно. Невозможно из-за отца, из-за Даниэля, из-за ожога… Жан-Марк инстинктивно отпрянул. Неожиданно его охватил гнев. Он ненавидел ее за то, что она была для него такой желанной. Что он сказал ей? Какие-то бессмысленные фразы: «Послушай, Кароль, хватит уже!.. С меня довольно всех этих историй!.. Я перевернул страницу, ты должна сделать то же самое!.. Иначе ноги моей больше не будет в доме!..»
— …Когда мы выбрались из болота, Иссиака сказал мне: «Ты настоящий смельчак!» Иссиака был нашим шофером. Отличный парень. Немного хитроватый, правда. Он мне готовил местные блюда. Я попробовал жареных гусениц. Неплохо…
Пришел официант поменять тарелки. Даниэль взял остатки эскалопа и завернул его в бумажную салфетку. Это будет ужин для фенеков. Они получат его вечером, дома. Себе после капусты он заказал еще бифштекс под перцем.
— Ты лопнешь! — сказал ему Жан-Марк.
— Не смейся! Мне нужно восполнить серьезный пробел. А ты себе больше ничего не возьмешь?
— Кофе.
— Какой мы пили там кофе! Охлажденный, разумеется… Охлажденный кофе с ромом!..
И Даниэль пустился дальше в воспоминания. Даже не спросил Жан-Марка, как он съездил в Соединенные Штаты. Эгоизм, глупость, недостаток воспитания? Скорее всего, поразительная неспособность представить, что у твоих близких могут быть иные заботы и интересы, чем у тебя.
— Бифштекс под перцем превосходный! Хочешь попробовать?
Жан-Марк отказался и закурил сигарету, глядя, как Даниэль уплетает свое блюдо. Скоро они смогут наконец отправиться в Париж. Кароль, возможно, дождется их. С каким видом встретит она Даниэля? Беспокойство Жан-Марка росло. Ему никогда не забыть ее взгляд, полный холодной ненависти. После того, как он пригрозил ей, что ноги его больше не будет в доме, она закричала с побелевшим лицом, холодными глазами: «Сейчас же вези меня обратно в Париж!» Он возразил: «Мы должны ехать за Даниэлем». — «Потом ты поедешь один! Он подождет!..» По дороге обратно Кароль не разжала рта. Рядом с ним сидел какой-то разгневанный манекен. Красивая и ужасная. Совершенно бесчувственная. Вся в своих тайных расчетах. Приехав в Париж, на первом же светофоре она вышла из машины и хлопнула дверью. Он увидел, как она села в такси.
— Ничего, если я закажу торт? — спросил Даниэль.
— Пожалуйста, но мне бы не хотелось выезжать слишком поздно.
— Мне тоже. Я с утра мечтаю о своей постели. Кстати, не нужно ничего говорить Кароль о фенеках. Я возьму их на эту ночь в свою комнату. А завтра позвоню Маду.
Жан-Марк заказал торт.
— У тебя, по крайней мере, есть чем платить? — обеспокоился Даниэль.
— Конечно! — ответил Жан-Марк.
Отец оставил ему деньги.
— Потому что у меня только семь сантимов на все про все, — сообщил Даниэль с гордостью. — Чего я только не выдумывал, чтобы заработать там, это невероятно! Обо всем расскажу в своем отчете. Может быть, получу премию или стипендию на вторую поездку… Ты увидишь фотографии. Я уйму их наделал. Особенно в африканских деревнях в джунглях, чтобы показать ужасные гигиенические условия, в которых живут люди. Это, кстати, тема моего отчета: санитарное образование в Кот-д’Ивуар. Ты знаешь, что я ассистировал при родах?
Он сиял: «Я… я… я…» Жан-Марк выпил кофе. Разумеется, очень горячий. Ожог во рту снова напомнил о себе.
— Не очень-то красивое зрелище — роды! — продолжал Даниэль, с отвращением скривив губы. — Ты уже их видел?
— Нет.
— Ну и достается бедным бабам!
Последовало молчание. Даниэль вдруг стал мечтательным. Его вилка отсекла кусок торта в тарелке.
— А ты? — спросил он внезапно. — Как твоя поездка в Штаты?
Жан-Марк посмотрел на него с иронией. «А, все-таки вспомнил!» Но болтовня Даниэля отбила у него всякое желание рассказывать о собственных впечатлениях. Он был пресыщен словами, как Даниэль пищей.
— Я тебе потом расскажу, — пробормотал он.
Даниэль не настаивал, слишком довольный тем, что снова завладел разговором.
Кто он, Антон Павлович Чехов, такой понятный и любимый с детства и все более «усложняющийся», когда мы становимся старше, обретающий почти непостижимую философскую глубину?Выпускник провинциальной гимназии, приехавший в Москву учиться на «доктора», на излете жизни встретивший свою самую большую любовь, человек, составивший славу не только российской, но и всей мировой литературы, проживший всего сорок четыре года, но казавшийся мудрейшим старцем, именно он и стал героем нового блестящего исследования известного французского писателя Анри Труайя.
Анри Труайя (р. 1911) псевдоним Григория Тарасова, который родился в Москве в армянской семье. С 1917 года живет во Франции, где стал известным писателем, лауреатом премии Гонкуров, членом Французской академии. Среди его книг биографии Пушкина и Достоевского, Л. Толстого, Лермонтова; романы о России, эмиграции, современной Франции и др. «Семья Эглетьер» один роман из серии книг об Эглетьерах.
1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи.
Личность первого русского царя Ивана Грозного всегда представляла загадку для историков. Никто не мог с уверенностью определить ни его психологического портрета, ни его государственных способностей с той ясностью, которой требует научное знание. Они представляли его или как передовую не понятную всем личность, или как человека ограниченного и даже безумного. Иные подчеркивали несоответствие потенциала умственных возможностей Грозного со слабостью его воли. Такого рода характеристики порой остроумны и правдоподобны, но достаточно произвольны: характер личности Мвана Грозного остается для всех загадкой.Анри Труайя, проанализировав многие существующие источники, создал свою версию личности и эпохи государственного правления царя Ивана IV, которую и представляет на суд читателей.
Анри Труайя – знаменитый французский писатель русского происхождения, член Французской академии, лауреат многочисленных литературных премий, автор более сотни книг, выдающийся исследователь исторического и культурного наследия России и Франции.Одним из самых значительных произведений, созданных Анри Труайя, литературные критики считают его мемуары. Это увлекательнейшее литературное повествование, искреннее, эмоциональное, то исполненное драматизма, то окрашенное иронией. Это еще и интереснейший документ эпохи, в котором талантливый писатель, историк, мыслитель описывает грандиозную картину событий двадцатого века со всеми его катаклизмами – от Первой мировой войны и революции до Второй мировой войны и начала перемен в России.В советское время оригиналы первых изданий мемуаров Труайя находились в спецхране, куда имел доступ узкий круг специалистов.
Федор Михайлович Достоевский – кем он был в глазах современников? Гением, величайшим талантом, новой звездой, взошедшей на небосклоне русской литературы, или, по словам Ивана Тургенева, «пресловутым маркизом де Садом», незаслуженно наслаждавшимся выпавшей на его долю славой? Анри Труайя не судит. Он дает читателям право самим разобраться в том, кем же на самом деле был Достоевский: Алешей Карамазовым, Свидригайловым или «просто» необыкновенным человеком с очень сложной судьбой.
Мохан Ракеш — классик современной литературы на языке хинди. Роман «Темные закрытые комнаты» затрагивает проблемы, стоящие перед индийской творческой интеллигенцией. Рисуя сложные судьбы своих героев, автор выводит их из «темных закрытых комнат» созерцательного отношения к жизни на путь активного служения народу.
Бабур — тимуридский и индийский правитель, полководец, основатель государства Великих Моголов (1526) в Индии. Известен также как поэт и писатель.В романе «Бабур» («Звездные ночи») П. Кадыров вывел впечатляющий образ Захириддина Бабура (1483–1530), который не только правил огромной державой, включавшей в себя Мавераннахр и Индию, но и был одним из самых просвещенных людей своего времени.Писатель показал феодальную раздробленность, распри в среде правящей верхушки, усиление налогового бремени, разруху — характерные признаки той эпохи.«Бабур» (1978) — первое обращение художника к историческому жанру.
Современная австрийская писательница Марианна Грубер (р. 1944) — признанный мастер психологической прозы. Ее романы «Стеклянная пуля» (1981), «Безветрие» (1988), новеллы, фантастические и детские книги не раз отмечались литературными премиями.Вымышленный мир романа «Промежуточная станция» (1986) для русского читателя, увы, узнаваем. В обществе, расколовшемся на пособников тоталитарного государства и противостоящих им экстремистов — чью сторону должна занять женщина, желающая лишь простой человеческой жизни?
Роман выдающегося украинского писателя В. Винниченко написан в эмиграции в 1927 году.В оформлении использованы произведения художников Феликса Валлотона и Альбера Марке.В нашей стране роман публикуется впервые.
Роман «Атомная база» представляет собой типичный для Лакснесса «роман-искание»: его герой ищет истину, ищет цель и смысл своей жизни. Год, проведенный в Рейкьявике Углой, деревенской девушкой, нанявшейся в служанки, помог ей во многом разобраться. Она словно стала старше на целую жизнь; она поняла, что произошло в стране и почему, твердо определила, на чьей она стороне и в чем заключается ее жизненный долг.Роман «Атомная база» (первый русский перевод вышел в 1954 году под названием «Атомная станция») повествует о событиях 1946 года, когда Исландия подписала соглашение о предоставлении США части своей территории для строительства военной базы.
Маргарита Хемлин — финалист национальной литературной премии «Большая книга — 2008», лонг-лист «Большой книги — 2010». Ее новый роман — о войне. О времени, когда счастье отменяется. Маленький человек Нисл Зайденбанд и большая бесчеловечная бойня. Выживание и невозможность жизни после того, как в войне поставлена точка. Точка, которая оказалась бездной.
Анри Труайя — псевдоним Льва Тарасова. Он родился в Москве в армянской семье в 1911 году, с 1917-го живет во Франции. Анри Труайя стал популярным писателем, он лауреат нескольких почетных литературных премий, в том числе Гонкуровской (за роман «Паук», 1938).Трилогию А. Труайя «Семья Эглетьер» критики назвали «одним из наиболее читаемых произведений французской литературы». В ее третьей, завершающей книге молодые Эглетьеры уже прочно стоят на ногах и создают собственные семьи. Конфликт поколений становится все острее.