Голод богов - [35]

— Антон, твои игры… зашли слишком далеко…. ты не находишь? — с трудом ворочая языком, прошептал Александр Васильевич.

— Не дальше, чем ваши, — парировал Румата, — именно вы запихнули меня в свое время в эту мясорубку. Именно вы организовали мой захват в прошлый раз — и бестактно копались в моих мозгах. Сейчас вы пытались вторично меня захватить — так, что мои друзья оказались бы обречены на верную смерть. И у вас поворачивается язык в чем-то меня упрекать?

— Лену отпусти. — твердо сказал Александр Васильевич.

— Итак, она звалась Елена, — продекламировал Румата, поворачиваясь к девушке, которая была раздета и связана ровно также, как остальные участники рейда, — а с чего бы мне ее отпускать?

— Скотина, — внятно ответила девушка.

Румата улыбнулся и, перейдя на ируканский, пояснил:

— Очень храбрая женщина.

— Ваа! — одобрительно прорычал Верцонгер, — я люблю храбрых женщин. А эта — очень храбрая и очень красивая. Мне нравится. А я ей нравлюсь?

— Трудно сказать, — Румата пожал плечами, — ты же знаешь, женщины такие странные в этом смысле.

— Ыы, — согласился варварский вождь, с добродушным интересом продолжая рассматривать Лену, — Верно. Но я женщинам нравлюсь. Я сильный и часто дарю подарки.

Паша едва заметно заворочался, проверяя веревки на прочность.

— Тошка, я не знаю, что ты задумал, но лучше остановиться, — заметил он, и, после короткой паузы добавил, — пока это еще возможно.

— Это тебе лучше остановиться, Пашка. И твоему коллеге справа — тоже. У арбалетчиков приказ стрелять без предупреждения, если кто-то начнет распутываться. Кстати, всех касается, — и, перейдя на ируканский, Румата обратился к Верцонгеру, — друг мой, смог бы, по-твоему, обычный человек освободиться, будучи вот так вот связанным?

— Нет, — уверенно ответил варвар.

— А теперь, посмотри на этих двоих: они уже почти освободили руки. Я ведь предупреждал, что за духами надо следить внимательно.

— Ух, — произнес Верцонгер, — очень сильные. И быстрые. Они успели вывихнуть руки двум моим воинам, а одному сломали ребро.

Он покачал головой и дал знак, по которому всем скрутили руки заново, затянув веревки потуже и навязав узлов понадежнее.

— Ну, и что дальше? — насмешливо спросил Александр Васильевич, — ведь нас будут искать, ты об этом не подумал?

— Вас уже ищут, — уточнил Румата, — ведь я обесточил вертолет, так что на базе, естественно, загорелись красные лампочки и все такое. Коммуникаторы ваши не отвечают — поскольку лежат вот в этом мешочке. Наверное, уже сообщили Клавдию, и он уже начал ходить на голове по своему кабинету …

— Тебе это доставляет удовольствие, Антон?

— Нет, конечно. Но, для пользы дела, надо, чтобы он прочувствовал ситуацию.

— Для пользы какого дела?

— Дела вашего спасения, разумеется. Мне нужен Клавдий, который по уши счастлив, что вы пока что живы, и что вас еще можно спасти. Если конечно, проявить уступчивость и расторопность.

— Чего? — переспросил Паша.

— Уступчивость и расторопность, — повторил Румата, — потому что ему придется иметь дело вот с этим парнем по имени Верцонгер.

— Это еще зачем?

— Затем, что вы четверо — его трофеи. А мне принадлежит только девушка и вертолет.

— Ты что, спятил?

— Пашенька, несмотря на твой чудо-фильм, я так нормален, что сам удивляюсь. А вот ты забыл некоторые азы. Кому принадлежит пленник, взятый в бою?… Вот, теперь, вижу, ты въехал в ситуацию.

— Не валяй дурака Антон, — вмешался Александр Васильевич, — через час прилетит вертолет с экстренной группой и…

— … И я его собью при посадке, — перебил Румата, — у меня развернута батарея из двадцати баллист. Стреляют горшками с огнесмесью. Дальше объяснять? Вижу, что не надо. Так что давайте попробуем решить дело мирно, как цивилизованные люди. Теперь вы, Елена прекрасная, слушайте меня внимательно.

— Да пошел ты…

— Хорошо. Я пошел, — сказал Румата, поднимаясь на ноги и лениво потягиваясь, — прощайте, друзья… Верцонгер, друг мой, увы, эти духи оказались не очень ценные. За них не дадут выкуп.

— Гыы, — расстроено протянул вождь варваров и ленивым движением потащил из ножен свой двуручный меч.

— Антон! Стойте! — голос девушки заметно дрожал, — что делает этот человек?

— Собирается отделить головы. Высушенная голова духа — это очень сильный амулет по их поверьям. Но вы — моя собственность, так что не волнуйтесь, вас он не тронет.

Тем временем, трое воинов схватили Роберта и потащили в сторону кустов, где виднелся очень удобный для предстоящей процедуры ствол поваленного дерева..

— Остановите же их! — крикнула девушка.

— А зачем? Верцонгер — мой союзник и он в своем праве.

— Я… Я сделаю все, что надо!

— Ну… — задумчиво протянул Румата, глядя, как Роберта деловито укладывают шеей на поваленный ствол, — сейчас попробую… Эй, погодите там.

— Что случилось, Светлый? — удивленно спросил Верцонгер.

— Похоже, за них ты, все же, сможешь получить изрядный выкуп.

— Ваа! — радостно проревел тот, — выкуп! Я хочу такую летающую колесницу. Каждому из моих воинов по две пары таких же башмаков, как те, что мы с них сняли, по такой же, как у них, стеклянной кольчуге и по самому лучшему мечу из соанской стали… Воинов у меня девять сотен…. И еще я хочу мешок золота. Вот такой.