Голливудский участок - [22]

Один из зрителей был так увлечен своим занятием, что не заметил очень высокого черного копа в темно-синей форме, пока тот не подошел совсем близко. Эрекция у него, как почти и у всех остальных в комнате, пропала, но Мэг подумала, что крыша у некоторых из этих придурков настолько съехала, что присутствие полицейских их только возбуждало.

Она посветила фонариком, чтобы увидеть, что происходит, но зритель уже натянул и застегнул брюки. Бенни вел его под локоть к черному занавесу и все время повторял:

— Черт!

Когда его вывели из просмотровой комнаты, Мэг спросила:

— Ну что? Статья шесть-сорок семь, пункт А? — имея в виду раздел Уголовного кодекса, который предусматривал наказание за непристойные действия.

Бенни посмотрел на мужчину, на черные резинки, затянутые на его запястьях, и спросил:

— Чем ты там занимался кроме того, что демонстрировал свой хрен? Что за завязки у тебя на запястьях?

Перед ними стоял пухлый человечек в очках лет пятидесяти, с бахромой каштановых волос и обиженной миной.

— Я предпочитаю пока ничего не объяснять, — сказал он.

Но когда его поместили в застекленный «обезьянник» в Голливудском участке, он показал, чем занимался. Едва демонстрация началась, Бенни поспешно вышел. Человечек снял брюки, распутал замысловато завязанные на поясе резинки, продел их через промежность, соединил с резинками на запястьях и, наконец, продел в дыры на картофелине, которую с изяществом фокусника и некоторой гордостью извлекал из анального отверстия.

Устроив представление перед копами, стоявшими с разинутыми ртами, арестованный показал, как, сидя на одной ягодице, можно извлекать картофелину, манипулируя резинками на запястьях. Подняв руки, он со знанием дела наполовину вынимал ее из заднего прохода и заталкивал обратно, просто садясь на нее. Он был похож на дирижера. Руки подняты — картошка вынута. Потом снова садился, поднимал руки… И так далее.

— Наверное, в салоне он делает это под музыку, — предположила Мэг. — Нужно отдать ему должное, мужик оказался изобретательным.

— Я не прикоснусь к вещественному доказательству, — сказал Бенни. — Никогда в жизни. Пожалуй, я переведусь из этого сумасшедшего дома. Буду работать где угодно, только не в этом пидерском Голливуде!

Это ее расстроило. «Пидерский». Почему все так говорят?

В конце смены Бенни найдет в своем ящике в раздевалке подарочную коробочку, перевязанную лентой, и карточку с надписью «Офицеру Брюстеру». Внутри будет лежать свежая картофелина с прикрепленными к ней пластиковыми глазками и губами, а рядом — написанная от руки записка: «Поджарь меня, испеки меня, сомни меня. Или укуси меня, Бенни. Твой навеки, Дурачок с картофелиной».

Глава 5

В Голливудском участке всегда находился коп по прозвищу Голливуд, не важно, работал он в патруле или нет. Это прозвище обычно получали за интерес к миру кинематографии. Если копу удавалось подработать техническим консультантом на телевидении или в кинокомпании, можно было с уверенностью сказать, что его начнут называть Лу Голливуд или Билл Голливуд. Или, как в случае стремящегося к актерской карьере Нейта Вайса, который пока что участвовал лишь в нескольких массовках телевизионных шоу, — Нейт Голливуд. После того как Нейт заболел телевизионной лихорадкой, он стал ходить в спортивный зал, где как одержимый накачивал мышцы. Нейт не сомневался, что карие глаза с поволокой, темные волнистые волосы, начинающие седеть на висках, и недавно приобретенная фигура давали ему шанс стать известным телеактером.

Натану Вайсу было тридцать пять лет — довольно поздний старт для шоу-бизнеса. Он вместе с другими патрульными регулировал движение и обеспечивал безопасность, когда кинокомпании проводили съемки в городе. За это копам платили немалые деньги, а сама подработка была легкой, но недостаточно волнующей. О каком волнении может идти речь, если все эти знаменитые актрисы выходили из своих трейлеров лишь на несколько минут, чтобы подправить сцену, если режиссер не был доволен дублершей? А потом они снова исчезали, до тех пор пока не подходило время съемок.

Большую часть времени полицейские проводили вдали от мест съемки, но даже если дежурили близко, это зрелище им быстро наскучивало. После съемки основной сцены снимали главных участников — крупным планом спереди и сзади, — и актерам приходилось снова и снова повторять всю сцену. Поэтому большинству копов все это почти сразу же надоедало, и они слонялись рядом с обслугой, в ведении которой находились яства для актеров и съемочной группы.

Нейту Голливуду никогда ничего не надоедало. Кроме того, на площадке было много симпатичных куколок, выполняющих черновую и тяжелую работу для каждой сцены. Некоторые были практикантками, мечтавшими когда-нибудь стать знаменитыми режиссерами, актерами, писателями или продюсерами. Когда у Нейта появлялось много сверхурочного времени, он зарабатывал больше, чем почти весь этот киношный подсобный люд. И в отличие от него Нейта не беспокоил самый страшный кошмар шоу-бизнеса: «Что будет, если меня уволят?»

Нейту нравилось демонстрировать свои знания большого бизнеса, разговаривая с какой-нибудь куколкой, например, с девочкой на побегушках у первого ассистента режиссера. Он говорил что-нибудь в этом роде: