Голливудский участок - [113]

— Вашего сына доставили в Ландстульский региональный медицинский центр в Германии, а оттуда его самолетом переправят в Военно-медицинский центр имени Уолтера Рида в Вашингтоне.

Сержант-майор выразил благодарность от своего имени и от имени командования, предложил помощь и наговорил кучу других вещей. А она не понимала ни слова.

Когда он закончил, Энди поблагодарила его и вышла в коридор. Брент Хинкл, обняв ее, шепнул Пророку:

— Я отвезу ее домой.

В Голливуде в те дни не было более беспокойного домовладельца, чем Мейбл. Нужно было столько всего сделать, а в сутках было так мало часов.

Прежде всего она установила новую дверь. Это была красивая алюминиевая дверь, которая, как сказал мастер, прослужит ей до конца жизни. При этом он посмотрел на Мейбл, и она догадалась, о чем он подумал: «Она совершенно точно прослужит до конца твоей жизни».

Затем последовала покраска наружных стен, которая еще не была закончена. Из-за жары Мейбл приходилось держать окна открытыми, несмотря на ужасный запах краски. Но все это лишь добавляло ей возбуждения. Очень скоро начнут красить внутри, клеить обои в кухне и ванной. Мейбл подумывала, не купить ли пару кондиционеров, прежде чем начнется внутренняя покраска. Это было волнующее и захватывающее время.

За завтраком Мейбл сказала Олив:

— Ты сегодня пойдешь на встречу анонимных наркоманов?

— Конечно, — ответила Олив, все еще бледная от наркотической абстиненции.

— Я начала посещать встречи анонимных алкоголиков в шестьдесят два года, — сказала Мейбл. — После смерти мужа начала увлекаться выпивкой. С тех пор не пью. Там ты встретишь хороших людей, которые с удовольствием тебе помогут. Я уверена, что встречи анонимных наркоманов похожи на встречи анонимных алкоголиков, разница только в том, что принимаешь. Но у меня нет сомнений, что ты справишься. Ты сильная девочка, Олив. Только у тебя не было возможности это доказать.

— Со мной все будет в порядке, Мейбл, — пробормотала Олив, пытаясь доесть омлет.

Врач Мейбл сказал Олив, что ей нужно хорошо питаться, поэтому Мейбл не переставая готовила с тех самых пор, как девушка поселилась у нее. Мейбл видела, что Олив очень трудно избавиться от тяги к наркотикам, поэтому отвезла ее на автобусе к доктору, у которого лечилась на протяжении тридцати лет.

Доктор обследовал Олив и дал ей лекарство для снятия ломки, но сказал, что лучшее лечение — это здоровое питание и отказ от любых наркотиков в будущем.

Мейбл радовалась, наблюдая, как Олив съела кусочек омлета и откусила тост, запив его апельсиновым соком. Неделей раньше она была не способна даже на это.

— Дорогая, — сказала Мейбл, — мы можем сейчас поговорить о твоем будущем?

— Конечно, — ответила Олив, понимая, что впервые в жизни кто-то озаботился ее будущим. Она никогда не думала, что у нее есть будущее. Или богатое прошлое. Она всегда жила настоящим.

— Как только ты поправишься, я собираюсь оформить отказ от права на дом. Знаешь, что это такое?

— Нет.

— Я собираюсь передать тебе права на этот дом с условием, что я смогу жить в нем до конца своей жизни.

Олив смущенно посмотрела на Мейбл:

— Я не понимаю, что это значит.

— Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать после того, что ты мне дала, — сказала Мейбл. — Я хотела оставить дом Армии Спасения, чтобы он не достался государству. Ты ведь знаешь, что дом Фарли передадут государству? У него не было ни наследников, ни завещания, поэтому его заберет штат Калифорния. Думаю, что губернатор Шварценеггер и без того достаточно богат. Ему не нужен мой дом.

Олив явно не понимала, о чем говорит Мейбл.

— Мне — дом? — спросила она. — Вы отдаете мне свой дом?

— Я лишь прошу, чтобы ты заботилась обо мне как можно лучше и как можно дольше. Мы можем нанять сиделку, какую-нибудь филиппинку, чтобы она выполняла неприятные обязанности по уходу за мной, когда я дойду до такого состояния. Мне хотелось бы умереть дома. Думаю, мой доктор поможет. Он добрый и честный человек.

Неожиданно по щекам Олив потекли слезы, и она сказала:

— Я не хочу, чтобы вы умирали, Мейбл.

— Ну-ну, дорогая. — Мейбл похлопала Олив по руке. — Мои родители дожили почти до ста лет. Надеюсь, у меня еще осталось немного времени.

Олив встала, взяла салфетку из коробки, стоящей рядом с креслом Мейбл, и вернулась за стол, вытирая глаза.

— Я больше не пользуюсь этой глупой комнатой для шитья, — сказала Мейбл, — поэтому мы можем превратить ее в твою спальню. Мы ее замечательно отделаем. Там стоит хороший гардероб. Сходим в магазин и заполним его одеждой.

Олив посмотрела на Мейбл по-собачьи мягкими и преданными глазами и спросила:

— У меня будет своя спальня?

— Конечно, дорогая. Но разумеется, у нас будет общая ванная комната. Ты же не будешь возражать, если у тебя не будет отдельной ванной?

Олив хотела ответить, что за всю свою жизнь не имела отдельной ванной. Или собственной спальни. Но она была настолько ошеломлена, что не могла говорить. Она просто покачала головой.

Мейбл продолжала:

— Думаю, мы сейчас же купим надежный автомобиль. Ты ведь умеешь водить машину?

— О да, — кивнула Олив. — Я хорошо вожу.

— Как только купим машину, первым делом поедем на экскурсию на киностудию «Юниверсал». Ты когда-нибудь была на студии «Юниверсал»?