Голливуд - [29]

— Точнее — это окончательное решение.

— Ты что, в самом деле пойдешь на это?

— Несомненно. Это мне вполне по силам.

— Ты спятил.

— Нет. Нет. Пойдем со мной. Я должен приготовиться.

— Приготовиться?

— Да.

Мы сели в машину Джона. «Вот эта штука мне поможет. Болеутоляющее. Я ходил к хирургу, чтобы удалить вросший ноготь, он дал мне эти пилюли. Очень здорово помогло».

— А куда мы едем?

— Увидишь. Мне еще надо заехать к доктору, ноготь показать. Я его спросил: «Эти таблетки очень действенные? Объясните-ка мне, что это за штука». Он объяснил. Я тогда говорю: «А можно на них поглядеть?» Он подвел меня к шкафчику и показал. «Очень интересно», — говорю. Мы еще поболтали, я ушел. Но у меня с собой была сумка. Я оставил ее у шкафчика с лекарствами. И вернулся за ней. «Ой, — говорю медсестре, — я сумку забыл». Вошел в кабинет, там никого не было. Открыл шкафчик и стянул таблетки.

— Напрасно, — сказал я.

— Я должен это сделать, — ответил он. Мы заехали в скобяную лавку.

— Чего изволите? — спросил продавец.

— Пилу, — ответил Джон. — Электропилу.

Продавец повернулся к полкам и снял оранжевое орудие.

— Товар самый лучший, «Блэк и Деккер».

— Куда лезвие вставляется? — спросил Джон. — Как она вообще работает?

— Проще простого.

Он достал лезвие и вставил.

Джон посмотрел. Зубья у этой штуки были огромные.

— Гм, — пробурчал он, — это не вполне то, что мне нужно.

— А что бы вы хотели?

Джон на минутку задумался и сказал: «Что-нибудь компактное, чтобы резать, ну, скажем, дерево. Очень крепкое. На небольшие кусочки».

— Это подойдет? — спросил продавец. Он вставил другое лезвие. Зубья были маленькие, ладно пригнанные друг к другу и очень острые.

— Да, — ответил Джон. — Это в самый раз.

— Наличными желаете заплатить или у вас карточка?

По пути назад к тому месту, где должна была продолжиться голодовка, я спросил Джона: «Ты ведь не всерьез насчет этого, а?»

— Почему? Начну с мизинца левой руки. От него ведь все равно толку мало.

— Почему же? При печатании на машинке им можно нажимать на табулятор.

— А я им не пользуюсь.

— Слушай, дружище, давай все же забудем всю эту фигню.

— Нет. Ни за что.

— И что — начнешь завтра в девять?

— В кабинете его адвоката. Если он откажется передать производство, я выполню свое обещание. Ему нельзя было не поверить. Его слова прозвучали обыденно, без всяких мелодраматических завываний.

— Обещай не ходить к ним без меня.

— Ладно, только не опаздывай. Не опоздаешь?

— Я приду вовремя, — сказал я.

И мы продолжили путь к конторе Фридмана и Фишмана.

Я приехал туда в 8.50. Припарковался и стал ждать Джона. Он явился в 8.55.

— Доброе утро, Джон.

— Привет, Хэнк. Как дела?

— Отлично. Как идет голодовка?

— Продолжается. Но теперь в повестке дня вивисекция.

Изделие Блэка и Деккера было при нем. Завернутое в темно-зеленое полотенце. Мы вместе прошли в здание. Поднялись на лифте в контору юриста. Звали его Нили Зутник. Нас ждали. «Проходите», — сказала секретарша.

Нили Зутник с готовностью поднялся с кресла. Он вышел из-за стола и пожал каждому руку. Потом опять уселся за стол.

— Не желаете ли кофе, джентльмены? — спросил он.

— Нет, — сказал Джон.

— А я бы выпил, — сказал я.

Зутник нажал кнопку селектора. «Роуз? Роуз, милочка, один кофе, будь добра… — Он взглянул на меня: — Сливки, сахар?»

— Черный.

— Черный. Спасибо, Роуз… Ну, джентльмены…

— Где Фридман? — спросил Джон.

— Мистер Фридман уполномочил меня вести переговоры от его имени.

— Где у вас розетка? — спросил Джон.

— Какая розетка?

— Вот, чтобы включить. — Джон развернул полотенце, и на свет Божий явился товар от Блэка и Деккера.

— Мистер Пинчот, прошу вас…

— Где розетка? А, не беспокойтесь, вижу.

Джон подошел к стене и включил электропилу в сеть.

— Если бы я знал, что вы принесете сюда эту штуку, — сказал Зутник, — я бы отключил электричество.

— Вот и славно, что не знали, — сказал Джон.

— Уберите ее, пожалуйста, — сказал Зутник.

— Может, она и не понадобится.

Роуз внесла кофе. Джон нажал кнопку на рукоятке пилы. Она завибрировала и загудела.

Роуз испуганно дернулась — совсем незаметно, но достаточно, чтобы капелька кофе пролилась ей на платье. Платье было красное, и Роуз, девушка довольно крупная, не скрывала с его помощью излишество своей фигуры.

— Фу! Как вы меня напугали!

— Извините, — смутился Джон. — Я только хотел проверить…

— Кому кофе?

— Мне, — признался я, — спасибо.

Роуз подала мне чашку. Очень кстати.

Бросив на нас через плечо озабоченный взгляд, она удалилась.

— И мистер Фридман, и мистер Фишман крайне не удовлетворены вашими намерениями…

— Заткни фонтан, Зутник! Либо я немедленно получаю свободу, либо прямо здесь отпилю от себя кусок!

Джон постучал рукояткой пилы о стол Зутника.

— Но, мистер Пинчот, нет необходимости…

— Есть необходимость! И не будем терять время! Я жду решения! Зутник взглянул в мою сторону.

— Как вам кофе, мистер Чинаски?

Джон положил палец на клапан рукоятки, поднял левую руку и оттопырил мизинец. Пила зарычала, и он стал яростно ею размахивать.

— Итак!

— Ваша взяла! — прокричал Зутник. Джон убрал палец со спуска.

Зутник выдвинул ящик стола и вынул два листа бумаги с печатями. Подвинул их Джону. Джон взял документы, сел и принялся читать.