Голгофа XXI - [27]

— Мария меня не предаст!

— Она женщина, а женщину жандармам завербовать легче. Они предложат ей то, перед чем трудно устоять: возможность выехать отсюда и жить нормальной жизнью. Иметь детей, за которых не надо будет бояться. Это очень много… И это то, чего здесь у нее никогда не будет. А что касается тебя, то, допустим, ее заверили, что ты не пострадаешь и даже вместе с ней получишь «счастливый билет» на выезд отсюда.

— Чушь, — отрезал Святослав. — Я никогда не простил бы ей предательства.

— Но она-то может надеяться, что простишь… Мы все надеемся на лучшее.

Рассуждения Филиппа ни на миг не поколебали уверенности Святослава в Кирилле и Марии, но ему хотелось убедить Филиппа, поэтому он сказал:

— В твоих доводах есть прокол: Старший. Зачем ей убивать Старшего?

— Чтобы ты подумал то, что и подумал: будто кто-то упорно старается прикончить ее. Это вроде повторного заявления о своей невиновности.

— Слишком сложно у тебя получается. Я мог бы и не заметить сходство их рюкзаков. Слишком сложно, — повторил Святослав.

— Когда речь идет о собственной шкуре, ничего не бывает слишком.

«Да, Филипп не то что Андрей, — со смешанным чувством подумал Святослав. — Андрей был прямолинеен, подобные соображения никогда не пришли бы ему в голову. У Филиппа холодный и ясный ум, способный анализировать различные комбинации. Без эмоций. Впрочем, эмоции-то тут мои, а не его. Если б Кирилл был его другом, а Мария — его женщиной, он рассуждал бы иначе. Каждый смотрит со своей колокольни, и мне не передать ему своей веры в них».

— Думай как знаешь, — устало сказал он.

Сняв с шеи цепочку с передатчиком, протянул Филиппу:

— Вот, возьми. Запасной передатчик есть у Марии, об этом знал только Андрей, а теперь ты.

Филипп надел цепочку, и Святослав зашагал прочь.

— Эй, командир! — Филипп нагнал его. — Вообще-то мне твоя рыженькая нравится. — Он улыбнулся, что случалось редко, и его лицо разом осветилось. — Она всем нам нравится. Беда в том, — его улыбка погасла, — что тут все кажутся надежными, а один, выходит, с гнильцой. Поэтому я просчитываю разные варианты. Не бери в голову. Если честно, то я и сам на Марию не думаю. Мои рассуждения носили чисто теоретический характер.

Кирилла он не упомянул, из чего следовало, что его он подозревает всерьез.

— И знаешь еще что: будь в зоне поосторожней. Ты мне такое наследство оставляешь, что не очень хочется его получать. Сам с ним разбирайся. Договорились?

Филипп протянул ему руку, и Святослав хлопнул по ней ладонью.

— Договорились, наследничек.

«Если я погибну раньше, чем мы доберемся до зоны Долли, он справится, — подумал Святослав. — Он единственный, у кого есть шансы справиться».

Из лагеря Святослав, Фома, Матфей и Фаддей вышли в два часа ночи. Святослав рассчитал время так, чтобы вывести машину из гаража, как только начнет чуть-чуть светать и станет хоть немного видно, куда ехать. Вести машину без дороги в полной темноте было невозможно.

Сначала все шло по плану. Добравшись до наружного заграждения, они быстро отыскали намеченный в прошлую ночь участок. Дождавшись, пока проедет патруль, вырезали внешнюю секцию, положили ее снаружи и вступили в десятиметровую зону. Схему размещения датчиков каждый знал наизусть. Здесь спешить было нельзя: один неверный шаг — и раздастся сигнал тревоги. Путь для отступления оставался — назад, через прорезанное в ограждении отверстие, но с машиной тогда придется распрощаться. Тщательно отсчитывая каждый шаг, им удалось пройти, не наступив на датчики. Вырезать вторую секцию было сложнее: находясь между заборами, они лишились свободы маневра. Однако справились и с этим, опустив секцию так, чтобы десятиметровая контрольная полоса по-прежнему осталась чистой. Собственно, ради этого они и пошли вчетвером: пока Святослав резал решетку, трое других держали ее, чтобы не рухнула на датчики.

После того как с оградой было наконец покончено, в их распоряжении оставалось еще семьдесят минут, если считать, что второй объезд патруля последует ровно через полтора часа после первого, и на несколько минут меньше, если тот появится с опережением графика.

— Времени достаточно, — сказал Святослав. — Пошли.

Они побежали к гаражу, выбирая места потемнее. Над зоной царила ночь, лишь кое-где прорезаемая электрическим светом.

И тут вдруг вспыхнули огни посадочной полосы. Все четверо разом остановились. Этого предусмотреть они не могли.

— Черт! Они ждут транспорт. — Святослав смотрел на огни, не зная, что предпринять.

— Возвращаемся назад? — спросил Матфей.

Вернуться без машины означало застрять в этих краях; взять ее, кроме как здесь, было негде, а соваться сюда снова нечего и думать: обнаружив вырезанные секции, охрана возьмется за дело всерьез.

— Давайте так: вы — обратно в лагерь, а я все-таки попробую пробраться в гараж. Если все пройдет благополучно, на обратном пути я вас подберу.

— Так не годится! — возразил Фома. — Один ты не справишься. Если ты сядешь за руль, кто будет отстреливаться? Я пойду с тобой.

— Ладно, — согласился Святослав, — идем вдвоем. Матфей, Фаддей, вы — назад. Все, расходимся.

Две фигуры побежали в сторону гаража, две — к заграждениям.