Големы Создателя - [14]

Впрочем, откуда им, закоренелым материалистам, взяться в Пандемониуме – безумном мире, где возможно буквально все? Да и у самого Александра в прошлом было такое… Он не слишком хорошо помнил ту странную и страшную историю, что омрачила его детство: охоту за его семьей какой-то секты и наемных адептов, ранение матери и брата, впавшего в кому отца, похищение его самого и спасение благодаря вмешательству какой-то женщины, причем, как ему говорили, принадлежащей к расе инферов. Все эти воспоминания словно терялись в тумане. Тоже, кстати, странно: ему тогда уже пять лет было – вполне сознательный возраст. Мог бы и получше запомнить. Но в его памяти остались лишь обрывки, с трудом увязывающиеся в одно целое, к тому же с большим количеством белых пятен. А вот чувство страха, постоянно сопровождавшее его тогда, сохранилось. Оно и сейчас возвращалось всякий раз, как Волков касался памятью тех событий. Правда, с детства с ним ничего подобного не происходило, но вокруг все равно был мир, где правила бал магия, а потому никакие версии не следовало отметать с ходу как несуразные.

Сейчас в нем ни злости не было, ни какой-то особой горечи даже. Только усталость – расставания эти уже в какую-то рутину превращались, и привычка гасила эмоции. Однако привычка привычкой, но притупившаяся острота эмоций компенсировалась общим фоном, который с каждым разом делался все более мрачным. А мысли, что дергаться бесполезно и все в его жизни вот так и будет продолжаться, делались все настойчивее. В общем, черная меланхолия, от которой до депрессии полшага.

С одной стороны, Пандемониум предоставлял широкий спектр возможностей, чтобы справляться с подобным, – от бесчисленных видов алкоголя, эллезарской дурман-травы и самых экзотических развлечений до инферских кулонов с ду́хами-утешителями. Первое он пробовал еще в студенческие годы и выработал в себе стойкое отвращение к любым видам снадобий, дурманящих сознание. Что же до остального, стоило оно очень приличных денег, и далеко не всякий мог себе это позволить.

Сашу Волкова с юности манила самостоятельная взрослая жизнь, когда никто не трясется над ним, не говорит ему поминутно о необходимости быть внимательным и осторожным и не норовит на каждом шагу подстелить соломку. Да, у родителей были причины – они, в отличие от Саши, хорошо помнили те события с сектой, но надо же и меру знать! Сначала было студенческое общежитие, а затем съемная квартира. Стремясь ни в чем не зависеть от родителей, Саша совсем не брал у них денег, устроился параллельно учебе на вечернюю работу и обеспечивал себя сам. На жизнь хватало, но не более того – особые способы борьбы с депрессией лежали за пределами его возможностей. Но теперь о том, чтобы просить денег у отца, Саша не хотел даже думать. Слишком много сил и нервов было вложено в его локальную войну за независимость, чтобы вот так просто отказаться от своих завоеваний.

Он нашел для себя другую отдушину – искусство. С детства Саша хорошо рисовал. С годами его талант развился и расцвел. Так что когда ему было плохо, он садился за мольберт. Картины его были весьма неплохи и уже заметно переросли уровень творчества для внутреннего употребления, вот только общественного признания его талант так и не получил. Волков был, что называется, широко известен в узких кругах.

Просто в Пандемониуме по сравнению со старой Землей положение художников существенно осложнилось. Нет, спрос на изобразительное искусство не упал, просто конкуренция выросла. Местные живописцы уступали мастерам кисти из Вечнолесья и Эллезара. Правда, расценки у последних были безумно высокие, а потому представители этих миров сформировали топ-уровень. Их произведения висели в крупнейших музеях мира. Приобрести же картины эльфийских и эллезарских мастеров могли себе позволить только самые богатые коллекционеры Пандемониума. Ну а толстосумы рангом пониже ориентировались на местных признанных художников.

Когда же дело доходило до среднего класса, который в основном и являлся потребителем работ живописцев уровня Александра, то он ударялся в экзотику – произведения моррэйских и амфалийских художников.

А та часть среднего класса, для которой картины были не столько самоценными произведениями искусства, сколько элементами интерьера, просто сменила направление своего интереса, благо недостатка в предложениях в Пандемониуме не наблюдалось: экзотические растения из Амфала и Стилфа, эллезарские и дунарские светильники, различные магические примочки и многое, многое другое.

Короче, зарабатывать своей кистью Александру оказалось практически невозможно. Пришлось переключиться на карандаш, перебиваться портретами и шаржами в парке имени Рогожина (бывшем Александровском) на острове Петроградский. Впрочем, этот заработок был столь мал, что не мог обеспечить хоть сколько-нибудь достойное существование, так что основную свою работу – системного администратора в небольшой фирме – Волков не бросил… Но со своей последней подругой он познакомился как раз в парке, когда она заказала ему свой портрет… Бывшей подругой… Эх!.. Может, на нем и в самом деле какое-то проклятие, оставшееся еще с тех событий двадцатилетней давности?