Голая суть - [14]

Они опустили стекла, и ветерок, несший запахи леса, наполнил ими кабину грузовика.

Она высунулась из окна и зажмурилась от ветра. Спиною она прижалась к сиденью, а ртом жадно ловила воздух.

— Как будто пахнет яблоками, верно?

Он глубоко вздохнул. Она оказалась права. Запах яблок ни с чем не спутаешь.

— Не будешь против, если мы остановимся в Дифайенсе и попьем яблочного сока?

— Ты еще спрашиваешь?

— А ты все еще предпочитаешь яблочный сок апельсиновому?

Он знал, что ей больше всего нравится и из еды, и не из еды. Почти все, что она любит есть, лежало в коричневых пакетах рядом с «Харлеем». Три бутылки ее любимого белого вина «Ла Рустика»; сыр и равиоли со шпинатом, свеженатертый сыр «романо», который он добавит в томатный соус с травами, составленный им самим, как приправа к равиоли. Во рту стало влажно. Он надеялся, что и остальное меню на вечер окажется для нее столь же привлекательным.

Но десертом, конечно, явится она сама. О, естественно, в сфере романтики он будет продвигаться медленно, по крайней мере, первые два дня. Они будут устраивать себе долгие прогулки, как это было всегда, когда они приезжали на виноградники в выходные. По ночам они будут разводить небольшой костер и устраивать пикник у очага с фруктами и сыром. Может быть, они даже отважатся на поздний ужин при свечах в ее любимом ресторане «Мальмезон» в Сент-Олбенсе.

Он все запланировал заранее. Запланировал великолепнейшим образом, до того самого мгновения, когда он сделает свой ход и рискнет поцеловать ее.

Грузовик сделал широкий поворот, и Логан вынужден был тотчас же нажать на тормоз, ибо перед носом у него очутился замерший желтый жучок-«фольксваген». Он нахмурился, увидев, что перед ним стоят еще четыре машины.

— Откуда они взялись? — спросил он.

— Понятия не имею.

— Для четверга рановато. — Он бросил взгляд через зеркало заднего обзора. И у него сразу же отвисла челюсть, когда он увидел вереницу машин, пристроившуюся ему в хвост. Он так восторгался собой и придуманными им романтическими планами, что ему даже в голову не пришло проследить за ситуацией на дороге.

— Похоже, публика сегодня встала рано, — показала она на заднее окошко.

Смотреть было незачем. Он уже понял, что случилось самое худшее.

— За нами машин девять или десять.

— Одиннадцать, — уточнил он. — Я никогда не видел столько машин на этой дороге, за исключением…

— «Октоберфеста»? — В тембре ее голоса прозвучала неприкрытая радость.

В голове настало просветление, словно во время Второго пришествия. «Понял, дурень, почему она выбрала Огасту?» Она-то помнила, что в начале октября у немцев празднуется сбор винограда.

А он-то думал, что они остановятся в Дифайенсе и выпьют в тишине по стакану яблочного сока. Как же, в тишине, черт бы их всех побрал! Да все эти виноградные места будут кишмя кишеть продавцами и покупателями! И он скрючился на сиденьи. Его беспокоило, что он наткнется на родичей из племени Осаге. А что такое несколько родственников по сравнению с сотнями чужаков?

Продвигаться вперед можно было только ползком.

«Будь снисходителен, человек из племени Осаге. Она побила тебя в игре по выбранным тобою правилам».

— О, женщина, как ты хитра и изобретательна!

— Лишь в силу необходимости.

— Сидя на своем месте, я вижу, что у тебя эти качества отточены до совершенства.

— У тебя свой план, у меня свой. «Октоберфест» в мой план вписывается прекрасно.

— А конкретно, Скай, каковы твои планы?

— Зависит от многого.

— От чего?

— От вас, мистер Вулф, и от того, как вы будете себя вести.

— Обещаю, что буду хорошим. Хорошим-прехорошим.

— Вот этого-то я и боюсь.

— Не надо. Ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы бояться.

— Раз уж мы заговорили о страхе, то вот это зрелище напугает кого угодно. — И она указала на очередь машин, выстроившихся у поворота.

— Там ждет своей очереди на парковку машин двадцать, — заметил он.

— Представь себе, как будет это место выглядеть к полудню.

Прощай, поздний обед в «Мальмезоне». Он перевел автоматическую коробку передач на малые обороты. Он до того сосредоточился на плане проведения «медового месяца», что позабыл, что такое октябрь в этих местах штата Миссури. Будут играть немецкие оркестры, а в ларьках на тротуарах станут торговать традиционной немецкой едой. А у виноделов все будет открыто для посетителей и дегустаций.

У всех виноделов, кроме одного. Он вздохнул с облегчением. Во владениях Си-Си Маккензи не будет никого. Он сдал свои виноградники в аренду… как же его фамилия? Начинается на «ш»…

Логан попытался представить себе страницу местной телефонной книги, где шли фамилии на «ш», начинающуюся с Шефера и кончающуюся Швинке.

В голове у него все завертелось. Да как же его фамилия? Шольмайер? Нет. Шольтен? Нет. Шоновер? Да, верно. Герман Шоновер.

— А мистер Шоновер все еще арендует виноградники? — невинно спросил он.

— Ага. Приглядывает за домом и следит за тем, чтобы винный погреб был полон.

— Как ты думаешь, Шоновер сегодня будет на виноградниках?

— Обязательно, — промурлыкала она, как тот самый знаменитый кот, который съел канарейку.

Блеск. Прощай, уединение. Они так и не останутся одни, потому что Шоновер везде будет бегать и опекать Скайлер на каждом шагу. Потому что Шоновер боготворил Скайлер и бегал за ней по пятам, словно ангел-хранитель.