Голая Джульетта - [20]
Такер изо всех сил стремился не преувеличивать своего значения в необъятной вселенной. О нем мало кто помнил; мало кто соображал, о ком идет речь, наткнувшись вдруг на его имя в каком-нибудь ретроспективном обзоре. Иные из журналистов-ветеранов упоминали его, стремясь щегольнуть своей подкованностью. Кто-то замечал его имя в чьей-то виниловой коллекции и думал: «А, ну точно… мой сосед по комнате в колледже его слушал…» Интернет, однако, существенно изменил обстановку. Киберкосмос не забывал никого. Набери в поисковике свое имя — и вот тебе тысячи страниц, где тебя упоминают. В результате он перестал считать свою карьеру завершившейся, как будто воскреснув из мертвых. Если удачно выбрать сайт, можно узнать, что ты, Такер Кроу, — загадочный гений-затворник, а вовсе не бывший битый-позабытый. Сначала интерес все новых людей, оживленно, даже страстно обсуждающих в Сети достоинства его творений, льстил ему, помогал восстановить самоуважение, залатать дыры в потрепанном жизнью имидже. Но затем весь этот дурноватый народец стал его раздражать, особенно идиотская упертость в «Джульетту». И все же, если бы он продолжал записывать альбомы, то давно бы уже превратился в стершуюся монету, в чучело, шныряющее по клубам в поисках халявной выпивки да случайных заработков в группах, которым он когда-то помог раскрутиться, хотя в их музыке своего влияния и не прослеживал. Так что выход из игры с точки зрения карьеры можно считать удачным маневром. Если, конечно, отвлечься от того факта, что карьера-то тю-тю.
В аэропорт они, разумеется, опоздали. Лиззи бродила по стоянке среди водителей лимузинов в тщетной надежде, что Такер прислал один из них за нею. Он подошел к Лиззи сзади, хлопнул ее по плечу:
— Эгей!
Она испуганно обернулась:
— Ой! Привет. Такер?
Он кивнул и попытался безмолвно дать ей понять, что не обидится на любой предложенный ею способ общения. Пусть бросится на шею и заплачет, пусть бегло клюнет в щеку, пожмет руку, пусть, наконец, полностью проигнорирует его и молча направится к машине. Такер уже считал себя крупным специалистом в навыке знакомства со свалившимися невесть откуда детьми. Впору лекции читать. В наши дни такие лекции многим не повредили бы.
Будь Такер приверженцем оценки людей и их поведения по национальному признаку, он бы расценил приветствие Лиззи как типично английское. Она вежливо улыбнулась, едва ощутимо коснулась сухими губами его щеки и между делом умудрилась внушить ему впечатление, что он весьма занятая особа, которой крайне трудно прибыть в аэропорт вовремя.
— А я Джексон, — солидно продудел рядом проснувшийся пацан. — Твой брат. Очень приятно с тобой познакомиться. — Джексон выговаривал слова четко, торжественно, как будто читал текст на уроке.
— Сводный брат, — зачем-то уточнила Лиззи.
— Правильно, — согласился Джексон.
Лиззи рассмеялась. Такер понял, что Джексона захватил с собой не зря.
Беседа в начале пути домой протекала легко и непринужденно. Поговорили о перелете, о фильмах, которые крутили в самолете, о парочке, которую стюардессе пришлось призвать к порядку — за то, что они «ласкались», как выразилась Лиззи в ходе обстоятельного допроса, учиненного Джексоном. Такер спросил Лиззи о ее матери; она рассказала о своей учебе. В общем, обычный разговор совершенно незнакомых людей, случайных попутчиков. Такера иной раз раздражала всеобщая зацикленность на биологических отцах. Всех его детей выращивали толковые матери и любящие отчимы. Так в чем же дело, кому нужен этот самый настоящий отец, ходячий спермогенератор? Дети (и их матери) все время талдычили о желании знать, кто они и откуда, но чем больше Такер этот бред слушал, тем меньше понимал. Ему казалось, что они всегда знали, кто они. Но поведай он им о своей позиции — прослыл бы грубым, бесчувственным животным.
Поближе к дому, когда машина съехала со скоростного шоссе, характер беседы изменился.
— Мой парень музыкант, — вдруг сообщила Лиззи.
— Отлично, — похвалил Такер.
— У него дар речи отшибло, когда я сказала, что ты мой отец.
— Гм… И сколько же ему — сорок пять?
— Нет, — насупилась Лиззи.
— Я, конечно, пошутил, но мало кто из молодежи меня знает.
— А он знает. И рвется с тобой увидеться. Может быть, в следующий раз я смогла бы приехать с ним.
— Отлично.
В следующий раз… Этот визит, стало быть, можно рассматривать как пробный. Если не как заполнение анкеты на вакансию тестя.
— Может быть, на Рождество?
— Да, — отозвался Джексон. — И Джесси с Купером приедут. Здорово будет, весело. Приезжайте тоже.
— А кто такие Джесси и Купер?
Дьявол! Такер мысленно выматерился. Вот это да… Он был практически уверен, что рассказал Натали о близнецах. Стало быть, и в том, что она рассказала о них дочери. Очевидно, это не так. Еще одна вещь, которую он обязан сделать сам, раз уж он «настоящий отец». И несть числа примерам. Он не поленился бы и в книжку о воспитании детей слазить, если бы верил, что от этого будет толк. Но ведь его ошибки слишком банальны для учебников. «Всегда сообщайте своим детям о наличии у них братиков и сестричек…» Вряд ли какая-нибудь ученая задница с дипломами и степенями сообразит дать такой совет в своем основополагающем и всеохватном труде. Похоже, эта ниша еще не освоена.
Сэм, обыкновенный лондонский пятнадцатилетний парень, занимающийся скейтбордингом, никак не рассчитывал получить от жизни ошеломляющий сюрприз — его подружка беременна. История повторяется, поскольку мама родила Сэма в шестнадцать. Только с воображаемым другом с постера — знаменитым скейтбордистом Тони Хоуком — Сэм может поделиться своими проблемами и получить нетривиальный ответ...
Впервые на русском – новейший роман от прославленного автора таких бестселлеров, как «Hi-Fi», «Мой мальчик», «Футбольная горячка», «Долгое падение», «Смешная девчонка» и других, разошедшихся по миру тиражом свыше пяти миллионов экземпляров и успешно экранизированных. Ник Хорнби вновь подтвердил свою славу «признанного исследователя пограничных областей между высокой, но ханжеской, и низовой, но искренней культурами» (Лев Данилкин, «Афиша»). Рядовым субботним утром в мясной лавке в Северном Лондоне встречаются Люси и Джозеф – по разные стороны прилавка.
Ник Хорнби – один из самых читаемых и обласканных критикой современных британских авторов – определяет свое творчество как «попытку заполнить пустоту, зияющую между популярным чтивом и литературой для высоколобых».«Hi-Fi» – смешная и печальная, остроумная и порой глубокомысленная, трогательная и местами циничная история любви симпатичного тридцатипятилетнего увальня. Музыка и любовь наполняют его жизнь смыслом, но и ставят перед ним множество проблем, которые он пытается разрешить на страницах романа, названного критиками «...великолепным и виртуозным синглом».
Ник Хорнби (р. 1958) — один из самых читаемых и обласканных критикой современных британских авторов. Сам Хорнби определяет свое творчество, как попытку заполнить пустоту, зияющую между популярным чтивом и литературой для высоколобых".Главный герой романа — обаятельный сибаритствующий холостяк, не привыкший переживать по пустякам. Шикарная квартира, модная машина… и никаких обязательств и проблем. Но неожиданная встреча с мальчиком Маркусом и настоящая любовь в корне меняют жизнь, казалось бы, неисправимого эгоиста.
Смешной, грустный и глубоко трогательный роман «Долгое падение» задает нам важные вопросы: о жизни и смерти, о незнакомцах и дружбе, о любви и боли, а также о том, сможет ли каждый из четырех неудачников разглядеть себя сквозь долгую, темную ночь души.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Место действия новой книги Тимура Пулатова — сегодняшний Узбекистан с его большими и малыми городами, пестрой мозаикой кишлаков, степей, пустынь и моря. Роман «Жизнеописание строптивого бухарца», давший название всей книге, — роман воспитания, рождения и становления человеческого в человеке. Исследуя, жизнь героя, автор показывает процесс становления личности которая ощущает свое глубокое родство со всем вокруг и своим народом, Родиной. В книгу включен также ряд рассказов и короткие повести–притчи: «Второе путешествие Каипа», «Владения» и «Завсегдатай».
Благодаря собственной глупости и неосторожности охотник Блэйк по кличке Доброхот попадает в передрягу и оказывается втянут в противостояние могущественных лесных ведьм и кровожадных оборотней. У тех и других свои виды на "гостя". И те, и другие жаждут использовать его для достижения личных целей. И единственный, в чьих силах помочь охотнику, указав выход из гибельного тупика, - это его собственный Внутренний Голос.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.