Гол престижа - [31]

Учеными, свято соблюдавшими принцип Оккама, было предложено несколько не очень убедительных гипотез природного происхождения Феномена, ни одна из которых не объясняла всех наблюдаемых явлений. Поэтому все сводилось к тому самому вопросу, который волнует ученых сильнее, чем все другие вопросы, но вызывает больше всего скепсиса: вопрос об искусственном, но не человеческом происхождении некоторых вещей. Проще говоря, о существовании других разумных существ. ЛСФ вызвал яростные споры в научном, техническом и кухонном мирах. Были даже зафиксированы две потасовки с вызовом полиции.

Удивительно, но те, кто ведает бюджетами науки, совсем не разделяли энтузиазма ученых. Они скорее были озабочены этой, вдруг свалившейся на их головы, внеплановой проблемой. И пока ржавые колеса бюрократии повернулись, прошло три года; еще год ушел на подготовку экспедиции. И вот, наконец…

— Дональд, как настроение?

— Волнуюсь. Что там? Я уверен, что это не наше, не земное.

— Выше нос, парень! Может, природное что… типа вулкана.

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь?

— Нет, конечно, — Джон рассмеялся, — но ты не дрейфь. Знаешь, как говорят русские? Бог не выдаст — свинья не съест. Что там по посадке?

— Первый тормозной импульс через двадцать одну минуту. У нас все готово.

— Тогда пристегиваемся, и с Богом… Хьюстон, «Тритон» к посадке готов.

— «Тритон», посадка в пяти километрах к югу от Феномена. Желаем вам сесть «на подушку».

— Спасибо, мы постараемся.

Тормозной импульс проявил себя двухсекундным появлением веса. Карандаш, плававший по кабине, упал с деревянным стуком. Поверхность Луны приближалась. Компьютер вел кабину безупречно, глядя вниз своими электронными глазами, выбирая ровную площадку. Наконец людей тряхнуло в креслах. Впрочем, не сильно.

— Хьюстон, штатная посадка. Мы на месте.

— Молодцы, парни! Теперь отдыхайте. У нас, на Земле, уже ночь.

Хоть вес здесь и небольшой, но ужинать было куда удобней, чем в невесомости. А спать — тем более.

Утром Джон, облачившись в скафандр, вышел на грунт. Он обошел вокруг корабля, осмотрелся, его организм вспомнил ту неуклюжую ходьбу прыжками, какую диктует слабая лунная гравитация. Через двадцать минут Дональд присоединился к командиру. Они освободили от креплений лунный автомобиль, и выкатили его по пандусу на поверхность. После проверки систем доложили Хьюстону о готовности к движению.

— Джон, — сказал руководитель полета, — пока у нас идет все штатно. Надеюсь, что и дальше будет так же. Разрешаю движение. Картинки с ваших видеокамер хорошего качества. Вперед, ребята, да поможет вам Бог!

«Ровер» тронулся с места. Они ехали, как будто по серо-черной песчаной пустыне. Все неровности местности имели плавные очертания, машина шла, переваливаясь, как морская шлюпка. Длинные черные тени поперек движения отбрасывал каждый камень, и астронавты чувствовали себя насекомыми, ползущими по шкуре исполинского тигра. Часто было трудно понять, едешь в гору или с горы. Человеческие органы чувств, такие надежные на Земле, здесь могли обмануть. Доверять можно было только бесстрастным приборам, и астронавты иногда поглядывали на указатель дифферента. Радиокомпас уверенно показывал направление на привод. Дональду, сидящему за рулем, оставалось только объезжать ямы и небольшие холмы, покрытые толстым слоем реголита. Об обратном пути можно не беспокоиться — следы колес «Ровера» останутся здесь на века. Ехали медленно. Два километра по лунному бездорожью утомили Дональда. Особенно устали руки. Крутить руль в толстом скафандре не так-то просто.

— Хьюстон, мы прошли два километра. Меняемся местами.

— Понятно. Разрешаем. Старайтесь объезжать подъемы круче пятнадцати градусов. У вас перерасход аккумулятора, на пять процентов.

— Хорошо, учтем. Дональд, пристегни меня. Поехали.

Солнце, светящее сбоку, давало отблеск на выпуклом светофильтре. Мелочь, но при ограниченном обзоре шлема она заметно мешала вести машину. Прошло пять часов, пока «Ровер» подошел к внешнему склону искомого кратера. Там они нашли свой, теперь уже ненужный, радиомаяк.

— Спасибо, парень, ты неплохо поработал, — сказал ему Дональд.

Астронавтам пришлось ехать вокруг кратера, пока они не нашли проход в горах, отмеченный на снимке с орбиты. И вот, наконец, они въехали внутрь.

— Да это же настоящий Стоунхендж! Только стеклянный! Хьюстон, вы видите?

— Дональд, мы будем видеть лучше, если ты перестанешь вертеться. Камера у тебя на шлеме, не забывай.

Астронавты остановили машину, и встали в лунную пыль. До феномена оставалось метров двести. Дальше, по плану, они пойдут пешком.

Открывшееся зрелище поражало воображение. Джон и Дональд стояли, и, как зачарованные, смотрели на открывшуюся картину.

В центре кратера, на небольшом плато, стояли десятки узких трехгранных пирамид разной высоты, образуя концентрические окружности. Они казались стеклянными и, освещенные косыми лучами Солнца, создавали феерическую световую картину на безнадежно серой Луне. Миллионы отраженных и преломленных лучей, калейдоскоп разноцветных бликов, цветные пятна на лунной пыли…

Астронавты медленно поворачивались, чтобы их камеры ничего не упустили.