Гоголь-Моголь - [56]

Шрифт
Интервал

При этом называл ее «на Вы». Смотрите, говорит, внимательней. Старайтесь сделать так, чтобы было не хуже, чем в натуре.

Когда совсем отчается, возьмет ее руку в свою, и так вместе рисуют.

Особенно расстраивало Альфреда Рудольфовича, что у нее не получаются портреты. Рыбу или цветы пишет с вдохновением, а когда берется за Ленина или Сталина, становится осторожной и робкой.


Жизнь его вдовы

Всем горько, а Елене Александровне горше всех. Куда ей податься без своего маэстриньки? Каково одной среди его вещей, картин, фотографий?

Как, как? Неуютно, тоскливо. Сколько у нее теперь проблем, а посоветоваться не с кем.

Можно еще догадаться, что бы он сказал по поводу ее рисунка, но нельзя представить, как бы он решал разные хозяйственные проблемы.

Тут надо все самой узнавать. Учиться платить за мастерскую, писать заявления в Союз художников, думать о том, где достать немного денег.

Когда-то от всего этого он ее освободил. Как привык в своей холостой жизни все делать самостоятельно, так и потом ничего никому не перепоручал.

Оказывается, члену Союза позволено жить приработками, а можно в том же Союзе получать зарплату.

Елена Александровна предпочла зарплату. Скорее всего, это Альфред Рудольфович ей подсказал. Когда перед ним вставала такая дилемма, он всегда выбирал твердый заработок.

Определили ей не высшую, а среднюю ставку. Хоть и школа Эберлинга, а все же не портретист. Следовательно, работаешь не для кабинетов и актовых залов, а для холлов санаториев и гостиниц.

Даже лучше, что санатории. Иногда рисуешь прямо по месту заказа, а заодно дышишь воздухом и набираешься сил.

Тут тоже свои ограничения. Порой требуется только рыба, а иногда только цветы.

Еще уточнят, что не судак, а лещ. Или, напротив, не гиацинты, а ромашки.

Елена Александровна сразу соглашается. Это Альфред Рудольфович ее приучил не привередничать, а делать то, что говорят.

Вообще старается не только к его советам прислушиваться, но следовать ему буквально во всем.

Много в мастерской места, но если она какое-то выберет, то в память о муже. Включит лампочку над его столом, и так просидит весь вечер.

Помните, стул у Ван Гога? Такой одинокий-одинокий. Да еще стоящий на угрожающе скошенной поверхности.

Возможно, это не портрет, а автопортрет. Рассказ художника о том, как он наклонился над пропастью и пытается что-то внизу разглядеть.

Сейчас она ощущает себя не лучше, чем этот стул. Все вглядывается в темноту и пытается увидеть свое прошлое.

Прежде, бывало, зашторит окно и зажигает люстру. Без еды студийцы еще потерпят, а электричества им требуется немерено.

В те времена стул в прихожей напоминал не кого-то в отдельности, а всю компанию. Ведь учеников приходило столько, что уже вешалки не хватало.

Вот они ворвались с гомоном, сбросили пальто, и сверху эту груду припечатали шапками.

Был стул единоличник, а стал коллективист. Взвалил на себя бремя ничуть не меньшее, чем каменный Атлант.

Что об этом вспоминать? Когда теперь заходят воспитанники Альфреда Рудольфовича, то они все легко размещаются в круге горящей лампы.


ЭПИЛОГ


Разговоры о Эберлинге

Квартира одной из учениц Альфреда Рудольфовича. Тихий и мирный разговор. Такого же градуса чай в наших стаканах.

Столько десятилетий минуло, а Эберлинг для моей собеседницы по прежнему «Альфред».

– Как он замечательно шутил!

– Как говорил об искусстве!

Этими вздохами все и ограничивается. Я уже решил, что она потому восторгается, что не хочет говорить прямо.

И все же что-то приоткрылось. К примеру, вспомнилась фраза: «А Вы колёрист!» Перемена одной буквы - и знакомое слово засверкало. Будто рядом с алюминиевой ложкой положили серебряную.

Затем выяснилось кое-что еще.

Правда, сначала глаза немного затуманились. Это она почувствовала близость прошлого, но быстро справилась с волнением и начала говорить.


Развлечения и ужас

Странная штука память! Самые существенные разговоры испарились, а всякая ерунда помнится.

После занятий юные ученицы развлекались тем, что звонили во все звонки.

Тут главное - сразу убежать. Нажал кнопку - и катишься вниз. Чуть задержался - и уже вырываешься из чьих-то рук.

Однажды убежать не удалось. Появившаяся из-за двери рука сгребла обоих девочек. Стоявший на пороге человек выкрикивал что-то нечленораздельное.

Обитатели дома больше всего на свете боялись длинных звонков. Именно так оповещали о своем визите военные вместе с примкнувшими к ним дворником и понятыми.

Поэтому, возвращаясь домой, жильцы к кнопке едва прикасались.

Так они предупреждали особо нервных товарищей, что это не люди с обыском, а кто-то из домашних с хлебом и молоком.


И еще развлечения

Мало того, что ученицы звонили попусту в двери, но из витражей выковыривали стеклышки. И как радовались! Не трофеям, конечно, но своей решительности.

Сначала добычу пару дней носили в ранце, а потом выбрасывали.

Легко взмахнут рукой - и стеклышки растворятся в воздухе, на один миг соединившись в полете с резинкой и мелком.

Можно представить, как бы реагировали «Старые годы» на эти шалости. По куда более скромным поводам его авторы возвышали голос до тональностей пронзительно-резких.

Сегодня никого бы не удивило, что девочки сперва склонялись над репродукциями, а потом шумно скатывались по лестнице.


Еще от автора Александр Семёнович Ласкин
Мой друг Трумпельдор

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Дом горит, часы идут

Александр Семенович Ласкин родился в 1955 году. Историк, прозаик, доктор культурологии, профессор Санкт-Петербургского университета культуры и искусств. Член СП. Автор девяти книг, в том числе: “Ангел, летящий на велосипеде” (СПб., 2002), “Долгое путешествие с Дягилевыми” (Екатеринбург, 2003), “Гоголь-моголь” (М., 2006), “Время, назад!” (М., 2008). Печатался в журналах “Звезда”, “Нева”, “Ballet Review”, “Петербургский театральный журнал”, “Балтийские сезоны” и др. Автор сценария документального фильма “Новый год в конце века” (“Ленфильм”, 2000)


Одиночество контактного человека. Дневники 1953–1998 годов

Около пятидесяти лет петербургский прозаик, драматург, сценарист Семен Ласкин (1930–2005) вел дневник. Двадцать четыре тетради вместили в себя огромное количество лиц и событий. Есть здесь «сквозные» герои, проходящие почти через все записи, – В. Аксенов, Г. Гор, И. Авербах, Д. Гранин, а есть встречи, не имевшие продолжения, но запомнившиеся навсегда, – с А. Ахматовой, И. Эренбургом, В. Кавериным. Всю жизнь Ласкин увлекался живописью, и рассказы о дружбе с петербургскими художниками А. Самохваловым, П. Кондратьевым, Р. Фрумаком, И. Зисманом образуют здесь отдельный сюжет.


Петербургские тени

Петербургский писатель и ученый Александр Ласкин предлагает свой взгляд на Петербург-Ленинград двадцатого столетия – история (в том числе, и история культуры) прошлого века открывается ему через судьбу казалась бы рядовой петербурженки Зои Борисовны Томашевской (1922–2010). Ее биография буквально переполнена удивительными событиями. Это была необычайно насыщенная жизнь – впрочем, какой еще может быть жизнь рядом с Ахматовой, Зощенко и Бродским?


Рекомендуем почитать
Последний бой Пересвета

Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.


Грозная туча

Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.


Лета 7071

«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.


Над Кубанью Книга третья

После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.


Под ливнем багряным

Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.


Теленок мой

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.