Годы войны - [32]

10 ноября Брянский фронт был упразднен. Его 50‑я армия передавалась Западному, а 3‑я и 13‑я армии — Юго — Западному фронту. Была восстановлена должность главкома Юго — Западного направления. Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко вновь совмещал обязанности главкома с должностью командующего Юго — Западным фронтом.

Обстановка на фронтах продолжала оставаться тревожной и тяжелой. Враг был под Москвой, вокруг Ленинграда, под Ростовом. К Москве больше всего обращали свои взоры советские люди, к ее голосу прислушивались все. В дни празднования 24‑й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции в войсках был зачитан приказ Наркома обороны Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина. С огромным воодушевлением восприняли все сообщение о торжественном собрании и параде на Красной площади. Газеты с выступлением И. В. Сталина перед войсками, уходящими на защиту Москвы, читали в землянках, в окопах, на кораблях. Глубоко в душу каждого запал призыв, произнесенный Верховным Главнокомандующим с трибуны Мавзолея: «Пусть вдохновляет вас образ великого Ленина!»

На фронтах, и особенно на подступах к Москве, в начале ноября напряженность временно ослабла. Обе стороны готовились к предстоящим боям. В частности, 6 ноября начались перевозки и сосредоточение резервов в полосе Южного фронта. Готовилось наше контрнаступление под Ростовом.

В полосе Юго — Западного фронта с 1 ноября, активные боевые действия также приостановились. Но вместе с тем в первой половине ноября в ходе боев местного значения войска 6‑й армии вели успешную борьбу с группами и отрядами противника, пытавшимися переправиться через Северский Донец. На рубеже Бугаевка, Изюм и далее по левому берегу Северского Донца до Ямполя с 12 ноября занимали оборону 411, 393, 270‑я стрелковые, 34‑я кавалерийская дивизии. Против 6‑й армии действовали немецкие части пяти пехотных дивизий 17‑й армии.

19 ноября для организации помощи правофланговым соединениям 12‑й армии, отходящим на восток, главком Юго — Западного направления решил организовать поддержку их силами 6‑й армии. Для этого 275‑я стрелковая дивизия была переброшена в район Ямполя и через два дня был предпринят контрудар силами 393‑й и 275‑й стрелковых дивизий. Части этих дивизий успешно форсировали р. Северский Донец и сковывали действия 295‑й и 76‑й немецких пехотных дивизий. В результате положение войск 12‑й армии было улучшено. Но противник, подтянув резервы, вынудил наши части отойти на левый берег Северского Донца. Войска 6‑й армии к 1 декабря закреплялись на позициях Пугаевка, Изюм, Новоселовка, Красный Лиман, Ямполь.

В этот период 34‑я кавалерийская дивизия закрепилась на левом берегу р. Северский Донец в районе Святогорска и имела задачу не допустить ее форсирования противником.

В лесу у поселка Банное мы отпраздновали 24‑ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Здесь, на Северском Донце, я получил радостное сообщение о присвоении мне звания генерал–майора. Меня тепло поздравили боевые товарищи. Узнали об этом и местные жители. Помню, подошли ко мне пожилые колхозники Горпина Леонтьевна и Иван Йонович Шиловадоли. Поздравив меня, Иван Йонович развязал узелок, достал бутылку горилки и как–то робко предложил:

— Вот сохранилась, довоенная. Вы уж извините нас, но в честь такого дня надо бы по чарке…

Тронутый вниманием, я поблагодарил добрых людей. И мы выпили. Оставшееся содержимое в бутылке посоветовал Ивану Йоновичу припрятать.

— Допьем после победы, — сказал я.

Иван Йонович закупорил бутылку кукурузной кочерыжкой.

— Сховаю надежно, сохраню, — улыбнулся он.

Я забыл об этом маленьком эпизоде. И каково было мое удивление, когда вскоре после войны, будучи командующим войсками Киевского военного округа, я вновь побывал в этих местах и встретился с Иваном Йоновичем Шиловадолей, который достал ту недопитую бутылку, зубами выдернул кочерыжку, и мы с ним выпили за нашу победу.

Пусть читатель простит автора за это отступление. Хотелось теплым словом вспомнить простых и добрых людей. Но, однако, вернемся к суровым событиям, развернувшимся на берегах Северского Донца. 34‑я кавалерийская дивизия в то время продолжала удерживать свои позиции на левом берегу этой живописной реки.

Природа Святогорска вызывала восхищение побывавших здесь в свое время Ф. И. Тютчева, А. П. Чехова, И. Е. Репина, И. А. Бунина. Автор бессмертной поэмы «Слово о полку Игореве», преклоняясь перед величием древней русской реки, писал: «О Донец! Немало тебе славы за то, что ты лелеял князя на волнах, стлал для него зеленую траву на своих серебряных берегах, одевал его теплыми туманами под сенью зелёного дерева, стерег его гоголем на воде, чайкой на стругах, утками на ветрах».

История Святогорска уходит далеко в глубь веков. Построенная еще до татаро–монгольского нашествия, святогорская крепость наряду с крепостными стенами на Торе (река у города Славянска), в Маяках, Изюме и в других местах долго служила опорным пунктом Киевской Руси в борьбе с татарами, а затем одним из передовых пограничных постов на юге молодого Русского государства.

Со временем, особенно после овладения Азовом, крепость Святогорского монастыря утратила свое значение, а монастырь превратился в крупное феодально–помещичье хозяйство. После декрета, подписанного В. И. Лениным 21 декабря 1920 г., об использовании дач и особняков, которыми пользовались помещики и капиталисты, дворцов, бывших угодий великих князей под санатории и здравницы рабочих и крестьян весь этот зеленый массив стал осваиваться как лечебное место. Накануне Великой Отечественной войны Святогорск превратился в здравницу шахтеров, стал любимым местом отдыха трудящихся Донбасса.