Годы в седле - [11]
Когда выбрались из лабиринта эшелонов, увидели скачущего всадника. Я сразу узнал в нем самаркандца Арсена Цатурова.
— Сдает эмир! — крикнул он, пролетая мимо. — Выслал делегацию с белым флагом.
Мы поспешили к вокзалу. Не терпелось узнать, неужели действительно победа.
По дороге, обсаженной тополями, поднимая пыль, катили два фаэтона. На козлах рядом с кучером восседал гайдук в черкеске. Резко остановленные у подъезда, рысаки высоко задрали морды. Из экипажей вылезли шесть бородатых, в чалмах и ярких парчовых халатах бухарцев.
— Ишь ты! Сам кушбеги[3] пожаловал, — воскликнул кто-то из железнодорожников.
— Теперь уж беги не беги, а от нас не скроешься, — в тон ему сострил красноармеец в потрепанной шинельке.
Каламбур вызвал общий смех.
Подошел Кишишев. Переводчик, щупленький русский паренек из местных, представил его. Кушбеги назвал себя и важно заявил, что уполномочен говорить только с председателем Туркестанского Совнаркома.
— Товарищ Колесов сейчас будет.
Из-за вагонов появился Федор Иванович. Я не сразу его узнал. Прежде он носил фуражку, кожанку, сапоги. А сейчас был в широкополой фетровой шляпе. Из-под распахнутого серого плаща виднелись защитный френч, такого же цвета галифе. На ногах ботинки с крагами. За поясом пистолет.
Бухарцы приложили руки к груди, почтительно поклонились. Кушбеги шагнул вперед:
— Его высочество эмир, повелитель великой Бухары, да будет его царствование вечным, признал дальнейшую борьбу с Советами бесполезной. Он просит немедленно прекратить военные действия, дабы не лилась напрасно кровь вашего и нашего народов. Он подписал манифест. Вот...
Колесов бегло просмотрел лист и передал его подошедшему П. Г. Полторацкому. Тот в свою очередь вручил бумагу одному из членов Бухарского ревкома.
Кушбеги между тем продолжал:
— Его высочество согласен на разоружение своей армии, но просит, чтобы красные отряды не входили в город. Может произойти кровопролитие...
Парламентеры заметно волнуются. Их тревожит артиллерийская канонада. Колесов умышленно не приглашает в штабной вагон, желая подчеркнуть, что обстановка боевая. Положив руку на пистолет, спрашивает:
— Намерен ли Алимхан оставить трон за собой? Посланцы эмира мнутся. Наконец кушбеги произносит:
— Его высочество согласен подписать документ об отречении...
— И что тогда?
— Он будет просить победителей великодушно пропустить его в Афганистан, — воровато бегая глазами, не скупится на обещания хитрый царедворец.
Колесов соглашается отдать приказ о прекращении огня, но ставит условия. Суть их в следующем. Немедленно в Старую Бухару выезжают наши представители и разоружают войска Алимхана. Их будет сопровождать конвой из 25 конных красноармейцев. Завтра под охраной отряда в пятьсот человек в столицу прибывает Бухарский ревком и объявляет себя правительством. Остальные части отходят на станцию Каган. Одновременно покидает Старую Бухару и эмир. Ему будет обеспечен беспрепятственный проезд, куда он пожелает.
Кушбеги вынужден согласиться. Теперь Колесов широким жестом приглашает делегатов в салон-вагон. Туда же направляются Кишишев и Полторацкий. Последний припадает на одну ногу: он ранен в сегодняшнем бою...
Я разыскал Арсена Цатурова. Он тоже только что из боя. Попросил его поделиться впечатлениями. Арсен говорит быстро, с кавказским акцентом. Жалеет, что не довелось поработать шашкой: был связным у Морозова. Сопоставляя его рассказ с тем, что слышал от начальника штаба, я мысленно рисую себе картину штурма Старой Бухары.
...Широкая, слегка всхолмленная равнина. Справа и слева — пригороды. Впереди, на фоне безоблачного неба, вырисовываются древние крепостные стены. На них сто тридцать башен. В стенах — одиннадцать ворот. Высятся минареты и купола древних медресе и мечетей.
Наши цепи медленно продвигаются вперед. Но вот подходят резервы противника. Сарбазы[4] и казаки-наемники контратакуют. Орудия кушкинцев ведут по ним беглый огонь. Вражеская вылазка не удается. Части эмира откатываются. Тогда из крепостных ворот с криком высыпает какая-то пестрая группа. Над нею развеваются зеленые знамена с ярким полумесяцем. Седобородые муллы кричат: «Смерть неверным! Бей их!»
Разъяренная толпа, одурманенная проповедями духовенства и опоенная наркотиками, несется навстречу нашим. В руках кремневые ружья, шашки, дреколье. У многих в зубах ножи.
За толпой следуют солдаты эмира.
Красногвардейцы растерялись, прекратили стрельбу. Но в последний момент все поняли, что остановить эту лавину можно только силой. Обстановка вынуждала действовать. Грохнули орудия, заработали пулеметы.
Позже меньшевики и эсеры вопили о «красной бойне». А кто спровоцировал толпу? Муллы! И не только они. Тут чувствовалась «цивилизованная» рука и английских колонизаторов и русских белогвардейцев — советников эмира. Лишь окончательный провал этой провокации вынудил Алимхана поднять белый флаг...
Прощаясь со мной, Цатуров объявляет:
— Еду в Старую Бухару охранять нашу делегацию.
Я желаю ему успеха и зову Йожефа Тота. Вместе мы возвращаемся в свой вагон. Наскоро перекусив, наказываю Тоту никуда не отлучаться, ждать Месароша, а сам иду к Федору Ивановичу Колесову. Представил меня ему Кишигаев. Колесов протянул через стол руку:
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.
От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.
На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.