Годы в броне - [135]
Малышка трогательно протянула мне алые розы. Я взял девочку на руки, поцеловал и подарил ей на прощание звездочку со своей фуражки.
Вокруг нас щелкали затворами фотоаппаратов солдаты и местные парни. Особенно усердствовал наш повар: он по совместительству был и бригадным фотографом. А несколько дней спустя, уже после победы, солдат принес мне фотографию, которая и до сих пор хранится в моем фронтовом альбоме. С этим снимком у меня связаны очень теплые, сердечные воспоминания…
Медленно уходила последняя ночь войны. Мы провели ее в движении. Рассвет застал нас на окраине Праги: цель была достигнута. Подождав час-другой и не получив распоряжений от командира корпуса, я развернул карту Праги, нашел центральную часть города и решил на свой страх и риск выйти на Вацлавскую площадь.
Из города доносились глухие раскаты артиллерийской стрельбы, где-то совсем близко трещали автоматные очереди. Еще шли бои с остатками гитлеровских войск, а на улицы уже высыпали празднично одетые пражане.
Перестроил бригаду таким образом, чтобы в голове колонны шли автоматчики батальона А. К. Давыденко на случай встречи с фаустниками, а следом за ними — танковые батальоны, потом штаб и тылы. Замыкал колонну батальон Николая Дмитриевича Старухина.
Мы двинулись к Вацлавской площади, обошли несколько баррикад из поваленных трамваев и вступили в узкие улочки. И тут нам неожиданно встретилось непредвиденное препятствие: на тротуарах вдоль улиц и на самой проезжей части толпились тысячи ликующих пражан. Вырваться из их дружеских объятий было просто невозможно.
А в город со всех сторон уже входили бригады из армий П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко. Все стремились первыми ворваться в центр и, завершив освобождение Праги, как бы поставить последнюю точку в истории Великой Отечественной войны.
За сутки 55-я бригада проскочила сотню километров, и тем не менее командарм упрекал нас в топтании на месте. Теперь я с ужасом думал, что будет, если Рыбалко узнает, сколько времени мы преодолевали считанные километры до центра Праги.
Бурная радость пражан передалась танкистам. Мы были счастливы, что успели вовремя, не дали врагу осквернить красавицу Прагу, уничтожить ее славных жителей.
Бои закончились очень скоро. Люди заполнили все улицы и площади города. Особенно шумно было в центре и на прилегающих к нему улицах. Пражане хлынули к танкам. Вверх полетели фуражки и танковые шлемы. Качали танкистов и пехотинцев. Чешское «наздар» и русское «ура» разрывали воздух. Еле вырвавшись из объятий, я прислонился к броне танка, чтоб отдышаться. От всего пережитого я словно бы опьянел.
Подбежал раскрасневшийся, взволнованный начальник связи бригады. Долго пытался что-то сказать и не мог преодолеть волнение.
— Засименко, что случилось? — стал допытываться начальник штаба.
— Радио! Радио из Москвы сообщило… Война окончена! Безоговорочная капитуляция!.. Ура!..
Ошеломленные этим известием, мы в первую минуту молча глядели друг на друга. Улыбка сошла с лица начальника политотдела. Посерьезнел вечно улыбающийся Осадчий. Все мы стали в ту минуту как будто старше. И вдруг, не сговариваясь, разом закричали «ура!», бросились обниматься…
Такое же радостное сумасшествие бушевало вокруг. Сообщение Москвы докатилось до берегов Влтавы. Свершилось! Войне наступил конец! Кончились долгие страдания!
Уставший, охрипший, я стоял на Вацлавской площади возле моего верного фронтового друга, возле моей двухсотки, которая не только пронесла меня по тысячекилометровому пути сквозь огонь, но и десятки раз заслоняла своей могучей броней от смерти. Рядом со мною стоял командир этого танка Евгений Белов. Нет ничего удивительного в том, что фронтовики-танкисты очень часто обращались к танку как к живому существу, ласково называли его «моя тридцатьчетверочка», «моя Танечка»…
От двигателя танка еще исходило едва ощутимое тепло. Боевая машина, утомленная многодневными боями и трудным маршем, казалось, отдыхала. Взобравшись на корму, я сел на излучавшую тепло сетку над мотором, облокотился о скатанный в рулон брезент и задумался.
Над Прагой синело весеннее небо, и я думал о том, что вот таким же безоблачным будет оно вечно и никогда больше людям не придется смотреть на него со страхом. Тогда, в сорок пятом году, так думал не один я…
Рыбалко сдержал свое слово. В сопровождении двух генералов Новиковых он пробился через забитые народом улицы и добрался до Вацлавской площади. Встреча с командармом была теплая, он по-отцовски обнял меня:
— С победой, дорогие мои боевые друзья! Вот мы и дождались ее. Жаль, не всем довелось отпраздновать этот день.
Павел Семенович волновался, глаза его были влажны. Василий Васильевич Новиков машинально то и дело снимал и протирал очки дрожащими руками. Спазмы перехватили мое горло.
И командарм и комкор пережили в войну большое отцовское горе. Павел Семенович в 1942 году потерял единственного сына, 20-летнего лейтенанта танкиста Виллика, а командир корпуса совсем недавно лишился сына Юрия.
Война принесла каждому из нас немало личного горя. Вот почему первый день мира был одновременно и радостным, и грустным…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.
От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.
На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.