Годы и судьбы - [3]

Следующий номер «Правды» он раздобыл сам, а потом стал ее распространителем.

Нередко случалось и так. Передаст газету строителю, а тот хватает его за рукав:

— Ты не уходи, Коля, я ведь неграмотный, прочитай, что тут для нас написано.

Так постепенно Николай Петрович приобретал опыт пропагандиста, а затем вступил в нелегальный кружок. Люди чувствовали, что он связан с большевиками, тянулись к нему, прислушивались к его словам. Не дремали и шпики. Вскоре Богданов был арестован. За первым арестом последовал второй, но вновь удалось вырваться из рук охранки. Третий арест по воле случая стал памятным на всю жизнь. Именно в тот момент, когда Богданова переправляли в Сущевскую тюрьму, один из товарищей сообщил ему радостную весть о том, что он принят в партию большевиков. Было это в декабре 1914 года.

И еще запомнилась Николаю Петровичу ночь в канун Октября, когда он увидел Владимира Ильича Ленина. Колючий холодный ветер. Костры у Смольного. Солдаты с ружьями. Матросы. И много рабочих. В коридорах и залах штаба Революции не протолкнуться. И вдруг словно живительный ветер пробежал по Смольному:

— Ленин!..

Появление Владимира Ильича словно всколыхнуло людей. Случилось так, что отряду, которым командовал Богданов, после того, как удалось захватить Балтийский вокзал, здание Гознака и другие важные объекты, было поручено охранять Биржевой мост, связывающий Васильевский остров с Петроградской стороной. Сам строитель, возглавляя отряд рабочих-строителей, он берег то, что создано было народом. Берег для народа. Именно в этом Николаю Петровичу виделся главный смысл революции: победить, чтобы строить новую жизнь. И символично, что бывший Биржевой мост в Ленинграде носит теперь новое имя. Он назван мостом Строителей.

В постановлении ЦК КПСС «О 60-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции» есть такие слова:

«Ожесточенному вооруженному, политическому и идеологическому сопротивлению реакции, дезорганизации экономики и контрреволюционному саботажу, кровавому буржуазному террору рабочий класс противопоставил высочайшую организованность и сознательную дисциплину, сплоченность вокруг Коммунистической партии, революционную бдительность».

В газете, которая лежит перед Николаем Петровичем, эти слова подчеркнуты красным карандашом. Перечитывая их, он снова и снова возвращается памятью к тем тревожным и далеким дням, о которых говорится в этом важнейшем партийном документе…

Члены правления Союза строительных рабочих Петрограда были встревожены. На стройках царила разруха. Банкиры не выдавали денег. Промышленники занимались саботажем. Подрядчики разбазаривали инвентарь и материалы. Строители не получали зарплаты. Назревали голод и безработица.

— Надо идти к Ленину, — решили члены правления.

Так Николай Петрович Богданов в декабре 1917 года встретился с Ильичем.

— Ну, рассказывайте, какой же у вас вопрос, товарищи? — спросил Ленин, когда все уселись.

Слушал внимательно, изредка бросая взгляд на Дзержинского, который присутствовал при этом разговоре. Казалось, жалобы строителей не были для него неожиданными.

— Что делать, говорите? Сломить саботаж подрядчиков, ударить по их коварным планам, заставить через Ревком выплатить то, что заработано.

Ленин попросил Дзержинского оказать помощь строителям, а им посоветовал наладить рабочий контроль, взять на учет весь инвентарь, материалы, следить за их распределением, а главное — учиться хозяйствовать. Если надо, обращаться за помощью к старым специалистам, привлекать их на свою сторону.

И однажды в бывший особняк князя Юсупова, где размещался Петроградский совет профсоюзов, вошел высокий худощавый человек интеллигентного вида.

— Я инженер Графтио, — представился он. — Мне поручил Ленин подготовить смету Волховского строительства…

Потом, когда Николай Петрович станет председателем ЦК профсоюза строителей, членом ВЦИК и ЦИК СССР, а Генрих Осипович Графтио возглавит строительство Волховской ГЭС, они станут хорошими друзьями, будут не раз встречаться и на рабочих площадках, и на различных совещаниях. В тяжелое время разворачивалась эта стройка. Контрреволюция делала свое черное дело. Не раз поднимались вопросы о том, чтобы законсервировать Волховстрой «до лучших времен». Вмешался Ленин: Графтио написал Ильичу письмо. И угроза была отведена.

Николай Петрович вспоминает, как во время VIII Всероссийского съезда Советов к нему подошел улыбающийся Графтио и воскликнул с пафосом:

— План ГОЭЛРО — это грандиозно! Мы его выполним. Ведь нас поддерживает сам Ленин.

На столе в московской квартире Богданова лежит незаконченная статья. Он пишет воспоминания о строительстве в Грузии Земо-Авчальской ГЭС, которой летом этого года исполняется 50 лет. Строка к строке рождается волнующий рассказ о том, как претворялся в жизнь замысел этой гидростанции, как Ленин написал Г. К. Орджоникидзе, что борьба будет трудная, и просил собрать для него лично весь материал, касающийся возведения ГЭС. Николай Петрович пишет о том, как они с Г. М. Кржижановским выступали перед строителями Земо-Авчальской ГЭС, о нелегких и героических буднях тех лет.