Год Змея - [2]
— Велишь ехать?
— Велю, — кивнул Тойву. — Ну, с миром!..
Не будет никакого мира, чувствовал Оркки. Серая птица, пролетающая над Божьим теремом, рухнула в мёрзлую траву, и над ней взмыла перепуганная чёрная стая. В толпе жалобно провыл колченогий белый пёс. Провожатые драконьей невесты закончили свои песни отчаянными рыданиями и, вцепившись ногтями в лица, оставили на щеках кровавые бороздки царапин. А затем рухнули на замёрзшую рябину и рассыпанное зерно, запустив пальцы в холодную землю.
Оркки Лис вновь сплюнул и натянул поводья.
Черногород, окружённый пиками скал, стоял на мягком чернозёме в устье трёх рек. Запад Княжьих гор, колыбель династии Мариличей, правивших хоть и небольшими, но плодородными угодьями от южного Ядвигиного щита до Мглистого полога на северо-востоке. Не успел город скрыться из виду, как Совьон, стегнув одноглазого вороного коня, поравнялась с Тойву. Оркки Лис недовольно взглянул на птицу у неё на плече.
— Как начнём спускаться с холма, увидим Шестиликий столп, — Совьон всегда говорила одинаково размеренно, словно ничто не могло вывести её из себя. — Вёльхи поставили его в память о шести княжнах, высланных в Белую яму. Разреши девушке просить у него защиты.
Оркки ощерился.
— Потеряем время, а оно нам дорого. Неизвестно, обойдётся ли без обвалов.
Ворон на плече каркнул. Совьон, продолжая смотреть на хранившего молчание Тойву, обронила:
— И не стыдно тебе, Оркки Лис? Девушка сюда не вернётся.
Да, не вернётся. Никто не возвращался. Рабы, слуги, невесты — по рассказам, они жили у Сармата не больше года. Дураки-шаманы верили, что они кончали с собой из-за проклятия Матерь-горы. Или их убивали каменные воины, про которых говорили сумасшедшие беженцы из сожженных деревень. А Оркки, как и все здравомыслящие люди, понимал, что в этом вина одной только чешуйчатой твари.
Просить защиты? Зачем? Ничто не защитит сокровища от Сармата. Девка, наверное, надеялась поразить ящера храбростью и красотой, но каких красавиц ни отдавали княжества за последние тридцать лет — все погибли. Если черногородская невеста и была чудо как хороша, то Оркки этого не знал. Он не видел её лица.
Не стыдно ли ему? Лисьи глаза налились кровью. Совьон младше его, к тому же баба, а смотрела мимо и говорила так, что подобное Оркки спустил бы лишь Тойву. Язык мгновенно присох к нёбу. Но, хвала богам, Оркки Лис был хитёр и осторожен, а не скор на расправу.
Прочистив горло, он обратился к предводителю.
— Неоправданная остановка, и мало того, что пустая трата времени. Девка наверняка захочет бежать.
Тойву резко качнул головой и возразил:
— Эта не сбежит. — Ворон на плече Совьон каркнул дважды.
— Не успели тронуться, а уже останавливаемся. Плохая примета.
— Примета! — воительница подняла к небу глаза — синие, как полумесяц на скуле. — А я думала, что я суеверна, Оркки Лис.
Тойву взмахнул ладонью.
— Телеги останавливать не будем, — сказал он Совьон, — но раз женщины считают столп оберегом, я не могу лишить девушку его защиты. Возьми её к себе на коня и поезжай быстрее нас.
— Попытается улизнуть…
Тойву повернулся и смерил Оркки тяжёлым, многозначительным взглядом.
— Не попытается.
Раз Тойву решил, значит, никакой опасности не грозило. Но Совьон он отпустил только когда смог самолично разглядеть Шестиликий столп, а Оркки, не доверяя, двинулся следом за воительницей. И увидел, как из повозки выглянула драконья невеста — лиловое покрывало соскользнуло ей на плечи.
Оркки бы не назвал её красивой. Чересчур полная, с тёмно-русыми волосами, заплетёнными в две переброшенные на грудь косицы. Местами на щеках, шее и пальцах её белая кожа потрескалась и пошла розово-красной коростой — от мороза. Но всё это Оркки заметил потом. Сначала были молочного цвета глаза. Без зрачков и прожилок, заволоченные мутноватой кипенной дымкой.
Бельма.
Сердце Оркки Лиса болезненно сжалось.
Он не помнил, как, ударив коня пятками, воротился к Тойву, как потемнел от гнева, скривился от ужаса и хотел было взреветь, словно дикий зверь. Но многолетняя выдержка не позволила ему это сделать — люди бы встревожились. Он рванул поводья, приблизился к лицу Тойву и зашипел, брызжа слюной:
— Слепая! Мы, дери тебя твари небесные, везём Сармату слепую! — он чудом не сгрёб его за шкирку. Но сейчас Тойву не его друг, а глава отряда, и дело бы не кончилось обычной дракой. — Бельмяноглазую невесту, калеку, которая… Как ты допустил такое?
Он мог бы догадаться, что девушка не была так проста. Мог бы, но Тойву, продолжая смотреть рассудительно и спокойно, не торопился оправдываться, и тем привёл его в настоящее бешенство.
Оркки Лис захохотал свистяще, горлом.
— Птицы, собаки, женщины… За кем я сегодня ни наблюдал. А у нас в телеге слепая, которую мы отдадим Сармату, не успеет начаться зима. Дракон ничего от нас не оставит, ничего, всех перемолет, всех сожжёт, — смех его стал страшен и тих, и слышал его один Тойву. — Да помилуют нас боги. Их щедростью Сармат сам окажется слепым — или простит такой плевок в свою сторону.
Но казнил он и за меньшее.
— Ты закончил? — Тойву откашлялся. — Её счастье, что она слепа. В чертогах Матерь-горы весь свет из сарматовой глотки.
Драконье логово – неприступная зачарованная гора. Запертая в недрах слепая ткачиха прядет песни, которым внемлет даже свирепый каменный воин, а хитрый раб придумывает, как распутать клубок самоцветных ходов. Князья созывают дружины, чтобы извести крылатого змея, требующего непомерную дань. Год идет на убыль, и близится летний солнцеворот – день, который не пережил ни один из пленных дракона. Грохот щитов и шепотки заговоров, кровная месть и тревожные пророчества, медное зарево над полем брани… Если давняя история о братьях-княжичах – колесо, ходящее по кругу, то ныне оно сошло с оси.
Этот небольшой сборник сформировался из рассказов, основанных на воспоминаниях о командировке в Нагорно-Карабахскую область в самый разгар межнационального конфликта, вылившегося в страшную войну. Он был издан небольшим тиражом в 500 экземпляров в 2007 году. Позже многие рассказы вошли в мою книгу «На грани жизни», а те, которые не вошли, так и остались в этом, уже похудевшем сборнике. Представляю на ваш суд рассказы об обыденной жизни на войне. Рассказы без прикрас. Как было, так и описал.
Жизнь героя книги как и большинства людей, скучна и сера. Он совершенно обычный человек, с абсолютно обычной жизнью. Все меняется, когда его затягивает в кардинально другой мир. Другой мир, который существует тайно, в человеческом и разделен между четырьмя могущественными фракциями. И естественно этот самый мир абсолютно не рад тому, что в нем оказался обычный человек. Охотники по его следу, уже выдвинулись в путь, союзников можно пересчитать по пальцам одной руки, а врагов с каждым днем все больше.
Обычно я обращаюсь к читателям в поэтической форме. Но сейчас решила сделать исключение, чтобы рассказать вам о книге, которую вы держите в руках. Стихи в ней условно разделены на две части, названные Онлайн и Оффлайн. Электронные устройства стали частью нашей жизни — мы ведем блоги, общаемся по скайпу, в социальных сетях, а факты и образы, выловленные в интернете, формируют нашу картину мира. Его границы раздвинуты, но заключены в голубой прямоугольник экрана. Герои первой части книги стали близки мне благодаря виртуальной реальности.
Оказавшись одна, без денег, без перспектив, без шансов устроиться, Кира решает довериться слухам. Говорят, самое элитное высшее учебное заведение страны – Борская Академия Магии – принимает всех одарённых без исключения. Обучение бесплатно, поступившим полагается содержание. Что ещё нужно? Кира отдаёт последнюю наличность за билет. Осознание собственного безумства приходит уже в пути. У неё нет денег, нет нормального начального образования. Кира чувствует себя курицей, которая зачем-то лезет в сад райских птиц.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.