Год Волка - [8]

Хм, интересно, они меня точно слышали?

— У вас принято ходить одним с парнями в лес? — холодно спросил меня Драгомир.

Я ощетинилась:

— Мы приехали в лес за грибами. Если бы было желание уединиться, для этого не надо было бы забираться так далеко, — сказала я с вызовом.

Какого черта! Может он мне еще и морали читать начнет.

— И как, нашли? — гнул свое Драгомир.

— Лера нашла, и даже много, — ответила я, зло глядя ему в глаза.

— А ты?

Нет, ну чего он прицепился.

— А я не искала. Просто гуляла вороша листву и дыша свежим воздухом.

— А как же тот парень в ветровке, цветом как у тебя? — янтарные глаза смотрели на меня холодно и требовательно.

— Он был с Лерой и Димой. Его Егор зовут, — я закипала, но старалась этого не показывать. По какому праву он меня допрашивает?!

— И почему же он оставил тебя одну? — продолжил Драгомир.

— Потому что он хорошо разбирается в грибах, и он показывал Лере какие съедобные, а я не малый ребенок, требующий защиты! — я яростно смотрела в глаза Драгомиру.

— Как скажешь, — сказал он вежливо. — Но теперь ты тут, заблудилась, и нуждаешься в помощи.

Так, все! Заберите его от меня, или мне придется узнать, что у них бывает за убийство. Я просто задохнулась от ярости. Этот же наглец чуть кивнул мне головой и вышел. За ним потянулись все остальные ребята.

Я оглянулась на Радомира. Он старался сделать выражение лица нейтральным, но глаза были полны еле сдерживаемым смехом.

— Лада, помоги мне, — сказала Улана. — Скоро будем обедать.

— Что это у тебя? — она только сейчас заметила зажатое у нее в руке зеркало.

— Это подарок Кристины, — сказала она матери. Открыла зеркало и протянула его ей.

Мать удивлённо и бережно взяла его. Посмотрев на себя, она дотронулась рукой, до чуть посеребренных сединой волос. Когда они стояли вместе, то было видно, что Лада очень похожа на мать. Обе черноволосые, похожие правильные черты лица, статные. Даже через годы Улана сохранила стройность фигуры. Только глаза у Лады были такие же голубые, как и у отца, а у Уланы — светло-карие.

— Спасибо, — с благодарностью сказала она, посмотрев на меня.

Радомир подошел поближе к жене и взял у неё вещицу. Повертел, покрутил, обратил внимание на расписной узор на крышке.

— Красиво сделано, — произнес он. — Есть и у вас умельцы.

— У нас их штампуют машины, — сказала я.

При этих словах, Радомир приподнял брови. Он отдал зеркало дочери.

— Радомир, скажите, пожалуйста, здесь действительно нет поблизости поселений? — задала я волнующий меня вопрос.

— Тут недалеко протекает небольшая река Ибь, она впадает в более полноводную Илгу. Там и находится ближайшее поселение Рыбаков. Это несколько часов пути отсюда.

— Неужели, — я указала рукой в сторону раскинувшегося леса, — на таком большом расстоянии нет ни одного поселения поближе?

— Нет, — ответил Радомир. — У нашего леса плохая слава.

Я не понимающе смотрела на него, но он так больше ничего и не сказал.

— Вы говорили о городе, — продолжила я. — Скажите, он какой?

Я запнулась, подбирая слова:

— В этом стиле? — сказала я, обводя рукой дом.

Не знаю, понял ли он, что я подразумеваю. Радомир посмотрел на меня внимательно и начал описывать:

— Он огромный, обнесён крепостной стеной, там большие каменные дома, хотя и много таких как наш, ближе к окраине. Лавки, рынок. Вокруг города раскинулись прилегающие деревни. Там живут Земледельцы. Город от нас далеко. Обычно, когда собираемся с товаром на продажу, то выезжаем в ночь, чтобы к утру там быть.

Чувство отчаяния захватило меня. На подгибающихся ногах, я подошла к лавке у стены и рухнула на неё. Нет, это не община староверов, которая просто отгородилась от мира. Тут целый свой мир: с поселениями, городом, князем, как бишь его, Ростислав или Мислав. Они не могли существовать в нашем современном мире незамеченными. Значит, или меня туман занес в прошлое, или я вообще в другом мире — параллельном. Но ни один из вариантов меня не радовал. На меня навалилось пронзительное чувство одиночества.

Я закрыла лицо ладонями. От осознания того, что меня не найдут, что не появится Лерка со спасателями и не начнет на меня орать, что только я могла заблудиться в трех соснах, по моим щекам потекли горючие слезы.

Я почувствовала, что меня обняли по-матерински ласковые руки:

— Не плачь, милая, — сказала Улана с сочувствием. — Всё наладится.

— Как! — почти прокричала я, подняв к ней залитое слезами лицо. — Как меня найдут, если я или попала в прошлое, или вообще не из вашего мира!

Я засмеялась, а слезы лились из моих глаз. При мыслях о том, что я больше никогда не увижу Леру, у меня началась настоящая истерика. Улана молчала, лишь крепко обнимая меня.

Когда у меня совсем не осталось ни сил, ни слез, и я могла лишь тихо выть. Передо мной появилась кружка с водой.

— Выпей, — сказала Лада.

Я послушалась. Холодная вода меня остудила. Краем глаза я заметила Радомира, он стоял в середине комнаты, как пришибленный, не зная что делать. Наконец, пробормотав что-то о делах, он пулей выскочил из дома. У меня еще хватило сил мысленно улыбнуться: «Где бы я ни оказалась, а мужчины везде одинаковы — им легче горы свернуть или сразиться с врагом, чем стать свидетелем женской истерики».