Год в поисках «Ва». История одной неудавшейся попытки стать настоящей японкой - [55]
Он молча выслушивает рассказ о моих неудачах на кулинарном и хозяйственном фронте, но когда я упоминаю о наших с Гэндзи беседах за ужином, его лицо мрачнеет, как туча.
«Ты должна была слушаться Юкико и готовить ужин, а не с Гэндзи говорить». — замечает он. Я понимаю, что он прав, но теперь-то какая разница? Меня больше не приглашают ни ужинать, ни говорить, ни даже мыть посуду.
Роберто считает, что Юкико сильно ревнует меня к Гэндзи. Спешу заверить его. что между нами никогда не было и намека на неподобающее поведение.
«Это не важно, — отвечает Роберто и качает головой. — Ты ведешь опасную игру».
Он говорит, что я должна быть предельно осторожна.
«Что я должна делать?»
Наверняка же и он тоже совершал ошибки и нашел способ все исправить?
«Надо извиняться до тех пор. пока она не простит тебя, — задумчиво произносит он. — Кланяйся, соглашайся на любые наказания, пока они не будут готовы принять тебя обратно».
Я невольно вспоминаю рассказ Марка Твена про голубую сойку, которая пыталась заполнить пустой дом, бросая желуди сквозь щелочку в крыше.
«Мне тридцати лет будет мало».
Роберто кивает. «Так наберись терпения».
Я иду домой, беру свой любимый шелковый шарф и брошку и заворачиваю их в красивую оберточную бумагу. На собственноручно изготовленной открытке пишу записку Юкико «Мне очень жаль, что так вышло, я скучаю по нашим разговорами» и т. д. Кладу подарок и открытку на секретер у входной двери. Они бесследно исчезают. Я еду в город и покупаю вкусные деликатесы, которые Танака очень любят. Они тоже исчезают.
А потом, в один прекрасный день у меня на пороге появляется толстый коричневый конверт. Я бегу в комнату и нетерпеливо его разрываю. С того самого дня, как Дзюнко познакомилась с сумотори, я очень заинтересовалась японским подходом к любви и женитьбе. И вот пару месяцев назад я составила анкету по этому вопросу и договорилась с учителями английского, чтобы те раздали ее студентам в качестве домашнего задания. А на курсах английского в Японии учатся по большей части скучающие 40-летние домохозяйки: дети выросли, заняться особо нечем. Просмотрев ворох бумаги, я наскоро вывожу результаты. Юкико и Гэндзи они наверняка заинтересуют, может, мне даже удастся добиться, чтобы меня пригласили для дружеской беседы?
В последние несколько месяцев Гэндзи и Юкико очень обеспокоены поисками мужа для Дзюнко, и тревога растете каждым днем. Ей уже 29, а у нее нет не то что достойного жениха, а даже приятеля. Недавно Юкико заставила ее записаться на еженедельные кулинарные курсы. Н Дзюнко ни разу не принесла попробовать свои шедевры, а мне и вовсе кажется, что она прогуливает занятия, Дзюнко знает, что после 30 ее уволят, но, кажется, ей это не слишком тревожит. Когда ее слишком уж настойчиво расспрашивают о планах на будущее, она отвечает, что хочет попутешествовать в течение года — без родителей, естественно, — и, возможно, поступить в кулинарную школу в Париже. Юкико при этом всегда оживляется — видимо, перед ее глазами уже стоит картина, как дочка взбивает крем-брюле. А вот Гэндзи. напротив, мрачнеет — видимо, представляет, как Дзюнко транжирит родительские денежки в квартале модных бутиков. В одном Гэндзи и Юкико сходятся: 3 года обучения за границей — это слишком долго. Дзюнко обязательно должна выйти за японца.
Мне понятны усилия Дзюнко оттянуть неминуемый исход. Ей явно не хочется отказываться от нынешнего образа жизни в пользу жизни домохозяйки. Ведь это означает целыми днями быть запертой в маленькой квартире, вместо сумочек „Armany” покупать продукты на неделю, менять подгузники до отупения и быть прислугой для мужа. Немногим японским женщинам удается избежать такой участи. Даже принцесса Масако, выпускница Гарвардского университета и прекрасная теннисистка, променяла блестящую дипломатическую карьеру на добровольное заключение в мире 12-слойных кимоно, бесчисленных ритуалов и предписаний этикета.
Японская поп-культура лишь осложняет переход от свободной жизни к замужеству. Незамужние женщины из телепрограмм и рекламы — само воплощение инфантилизма стиля постмодерна. Синтетические поп-звездочки, которые становятся для тысяч восприимчивых девочек подросткового периода предметом для подражания, надувают розовые губки и носят носки с помпончиками и два хвостика на макушке. Они олицетворяют стиль кавайи — нечто милое, детское, трогательное, невинное, ранимое. Такие сахарные ангелочки. Даже от 25-летних женщин ждут покорности. Они должны быть зависимыми, женственными и ни в коем случае не агрессивными. В офисе женщины-служащие ведут себя как совершенные дети: на телефонные звонки отвечают нарочно писклявыми голосами и считаются с мнением всех мужчин без исключения — от посыльного до директора фирмы.
Что же происходит, когда молодая женщина наконец встречает свою любовь и примеряет свадебное платье? Буквально за один день она превращается из милой очаровашки в матрону, вечный предмет офисных шуток. На нее вдруг ложится ответственность за домашнее хозяйство, финансы, детей, их образование. Японцы считают, что мать должна быть воплощением силы и благоразумия. Кончаются деньги — вся вина ложится на хозяйку: надо было экономить. Ребенок плохо учится — значит, мать плохо подготовила его к школе. Муж растолстел — виновата жена: не надо было разрешать ему есть и пить слишком много. Японские мужчины, как правило, никогда в жизни не живут одни и сильно избалованы матерями. Обязанность жены — следить за тем, чтобы муж был в хорошей форме. И вот в жизни молодой женщины вдруг наступает момент, когда окружающие оценивают ее уже не по тому, какой у нее цвет помады. Теперь на первом месте стоит то, чем она готова пожертвовать, чтобы создать идеальный дом для мужа и детей.
Совсем немного времени понадобилось страстной мечтательнице и любительнице приключений Карин Мюллер, чтобы понять, что бродить с рюкзаком по неизведанной земле ей нравится намного больше, чем сидеть в пыльном офисе. А если решение принято — нужно действовать. И совсем юная, очень самоуверенная, но при этом по-настоящему отважная американка отправляется в экстремальное путешествие по Вьетнаму.За семь месяцев ей предстоит четыре раза пересечь страну, проделав путь от дельты Меконга до китайской границы, пройти, проехать и проплыть 6400 миль на велосипеде, мотоцикле, поезде, автобусе, грузовике, буйволе, лошади, моторной лодке, самолете, бамбуковом каноэ и на своих двоих.
От издателяДышащая впечатлениями и эмоциональными переживаниями, пропитанная яркими наблюдениями и красочными описаниями людей, мест, событий, историй, ситуаций – книга "Japanland. Год в поисках "Ва" пленяет не меньше, чем сама Япония во всей ее многообразной неповторимости. Режиссер-документалист и свободная душа Карин много лет жила по принципу Уолта Уитмена "Всегда сопротивляйся и никогда не подчиняйся", но… Серьезное увлечение дзюдо привело автора к осмыслению и пониманию "Ва" – слова-иероглифа, означающего спонтанное достижение гармонии.
Понадобилось целых 12 лет, чтобы задуманное Карин Мюллер путешествие в сердце могущественной древней империи инков стало реальностью. Ее мечта, протянувшаяся красной линией в три тысячи миль, нарисованной несмываемым маркером на карте Латинской Америки, наконец осуществилась. Там, у самой границы Колумбии, Карин Мюллер вступила на Высокую тропу инков – на тот путь, который связывал отдаленные концы прославленной империи, уничтоженной испанскими конкистадорами.Узнав легенды инков, затаившиеся среди рисунков на искусно высеченных плитах руин Куско и в глубинах зрачков современных индейцев отавало, Карин Мюллер сделает из своего приключения главный вывод о том, что «учебники истории врут: империя инков никогда не была завоевана, она живет и процветает».
Командующий американским экспедиционным корпусом в Сибири во время Гражданской войны в России генерал Уильям Грейвс в своих воспоминаниях описывает обстоятельства и причины, которые заставили президента Соединенных Штатов Вильсона присоединиться к решению стран Антанты об интервенции, а также причины, которые, по его мнению, привели к ее провалу. В книге приводится множество примеров действий Англии, Франции и Японии, доказывающих, что реальные поступки этих держав су щественно расходились с заявленными целями, а также примеры, раскрывающие роль Госдепартамента и Красного Креста США во время пребывания американских войск в Сибири.
Ларри Кинг, ведущий ток-шоу на канале CNN, за свою жизнь взял более 40 000 интервью. Гостями его шоу были самые известные люди планеты: президенты и конгрессмены, дипломаты и военные, спортсмены, актеры и религиозные деятели. И впервые он подробно рассказывает о своей удивительной жизни: о том, как Ларри Зайгер из Бруклина, сын еврейских эмигрантов, стал Ларри Кингом, «королем репортажа»; о людях, с которыми встречался в эфире; о событиях, которые изменили мир. Для широкого круга читателей.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.