Год у американских полярников - [8]

Они, наверное, знали, что мы приедем. Бросили работать, с интересом смотрят на нас, улыбаются. Эдди представляет меня.

— Вот и русский учёный прилетел. Его зовут мистер Игор Зотиков.

Девушка делает лёгкий реверанс:

— Маргарет.

Глаза красивые, карие, смотрят прямо.

— Игорь.

Мужчина крепко жмёт руку. Рука твёрдая.

— Боб Деррик. Рад видеть вас, Игор Зотиков. Как поживаете?

Смеёмся. Откровенно разглядываем друг друга. Маргарет встаёт, в руках чашки:

— Могу я сделать вам кофе, мистер Зотиков?

— Спасибо, Маргарет, могу я помочь вам донести его?

— О! Спасибо!

Идём вместе по коридорчику. Там, в конце его, стоит кофеварка. Она работает весь день, потому что кофе здесь пьют не переставая. Позднее я убедился, что американцы без него не могут. В любой конторке, комнатке, лаборатории, где работают хотя бы три человека, непрерывно весь день варится кофе, и первый вопрос после приветствия и «садитесь» обычно: «Можно вам налить чашечку кофе?» Пьют его обычно без сахара, иногда заправляя сухими сливками, расфасованные пакетики их лежат рядом.

Эдди уже уселся за свой большой стол с телефонами. Начинается деловая беседа. Как долетел, как погода в Москве… У Маргарет интересы женские: есть ли семья, дети? Как смотрит жена на такую поездку?

— Видите ли, Маргарет, никто из них, наших жён, не любит Антарктику. Единственный плюс, который они в ней видят, — там нет ни одной женщины, поэтому скрепя сердце нас туда пускают.

Маргарет смеётся:

— Ваши женщины похожи на наших. Но Эдди не терял времени даром.

— Доктор Крери летит в Антарктику завтра. Если вы достаточно отдохнули после полёта, он будет рад лететь вместе с вами.

— Конечно, достаточно! (А как хорошо было бы отдохнуть здесь ещё недельку.)

— Тогда приступим к делу. Вам надо представиться адмиралу, командующему операцией, но он сейчас в Антарктике. Здесь сейчас начальник штаба. Пойдёмте к нему.

Начальник штаба, капитан первого ранга, или, по-американски кептан, оказался высоким седеющим человеком лет пятидесяти. Инженер по образованию. Одет в рубашку и брюки цвета хаки. Погон нет. Только на отворотах рубашки блестящие эмблемки, изображающие орла с распростёртыми крыльями — знак различия кептана. Взаимные приветствия.

— Сейчас время перекусить что-нибудь. Пойдёмте? — предлагает кептан. Эдди незаметно кивает головой: «Не отказывайся».

— Ну что же. Спасибо.

Маленькая столовая старших офицеров. Вестовой матрос, негр, расставляет тарелки, раскладывает ножи и вилки.

— Что желаете есть, сэр?

Самый больной для меня вопрос: я не могу сказать, что желаю, потому что не знаю, что как называется. Яичница — дело проверенное и запоминается легко. Но снова вопрос:

— Какую, сэр?

Во время завтрака в комнату вошёл лысеющий высокий военный с чуть одутловатым лицом. Кептан начинает представлять нас, но представления не требуется. Фред Галлуп! Комендор Галлуп, капитан второго ранга по-нашему, встречал советские самолёты в Мак-Мердо год назад. На другой день наши ребята и американцы допоздна сидели вместе. Крупицы знания языка, армянский коньяк, американское виски и огромное желание понять друг друга делали почти невозможное. Можно было видеть, как, например, русский водитель и американский матрос сидели и оживлённо рассказывали что-то друг другу. Показывали фотографии жён и детей. Русский говорил что-то по-русски, американец — по-английски, оба не знали ни слова на другом языке, но удивительно — они понимали друг друга! Желание понять заменяло им язык. На другой день многие наши ребята уже думали, что они научились говорить по-английски. Мы с Фредом были одной из таких парочек. «Игор!» Слово Игорь с мягким знаком недоступно для произношения американцев. Фред узнал меня тоже.

— Что ты делаешь здесь, Игор?

Оказывается, Фред теперь начальник всей авиации американцев, работающей в Антарктиде.

— Когда в Антарктиду? Кораблём или самолётом?

— Завтра в пять утра. Самолётом.

— О! Я командир этой машины, жду завтра на борту. Будешь моим гостем. Там поговорим.

Так я встретил своего первого в этой экспедиции знакомого, который помог мне лучше узнать очень замкнутый даже в Антарктиде круг пилотов авиации флота США.

Теперь мне оставалось пройти медицинскую комиссию перед полётом и получить тёплое обмундирование.

Через полчаса я получил форменную карточку Медицинского управления флота США, где говорилось, что мистер Игор А. Зотиков из отдела научных программ США здоров.

После этого оставалось лишь получить тёплое обмундирование. Я вёз весь комплект тёплой одежды с собой, но предложение Эдди Гуддейла было принято: интересно было сравнить нашу и американскую одежду.

Перелёт в Мак-Мердо

В четыре утра заехал Гуддейл. Мятое от недоспанной ночи лицо.

— Поехали!

Вот и ангар — склад научной группы. Там уже ждут Крери Филл Смит, Боб Деррик. Здесь надо переодеться. Это ещё не Антарктика, но её дыхание уже коснулось нас. Снимаются лёгкие ботинки, тонкие носки, белые рубашки. Взамен надеваем тяжёлые тёплые бутсы, свитера, шапки, рукавицы. Эта одежда кажется такой нелепой в свежести раннего летнего утра. Грузим вещи в машину и, сделавшись сразу неуклюжими, идём на аэродром. Надо снова пройти тамож-ню. Ведь мы улетаем из Новой Зеландии. Неловко жмёмся в углу зала ожидания. Среди элегантных пассажиров, улёта-ющих в другие страны, мы уже как парии. В руках — яркие красные, ещё новые зимние куртки с обшитым мехом капюшоном и с голубой круглой эмблемой. Надпись по кругу эмблемы: «Антарктическая программа Соединённых Шта-тов». Рядом стоят другие, ещё незнакомые мне люди. Тоже в тяжёлых бутсах, тёплых куртках, только зелёного защитного цвета. Зелёные гимнастёрки заправлены в такого же цвета брюки. Очень простой пошив типа нашей спецодежды, матерчатые поясные ремни, погон нет, только на отложных воротничках у некоторых какие-то блестящие значки. Это были матросы и офицеры американского флота и армии, отправляющиеся с нами в Антарктиду.