Год тумана - [79]
Пересекаю улицу и направляюсь к букинистическому магазину, где Эмма любила сидеть и листать книжки, в то время как у нее на коленях нежилась полосатая кошка. Сейчас кошка смотрит на меня через стекло и лениво моргает.
— Тебе тоже не спится? — постукиваю по стеклу. Кошка зевает, сворачивается клубочком и закрывает глаза. Перехожу к следующей витрине. Сумка хлопает по бедру. Глубокая ночь — самое лучшее время для расклеивания объявлений. Можно работать гораздо быстрее — нет транспорта, не мешают пешеходы и детские коляски. Двумя кварталами дальше мимо проносится такси, внезапно останавливается и делает крутой разворот, совсем как в кино. Ускоряю шаг и с запозданием осознаю собственную опрометчивость. Всем известно, что в половине третьего ночи женщине нечего делать в этих местах одной. Такси останавливается совсем рядом, и я, не замедляя шага, спешу в сторону, по направлению к жилым домам.
Окликает знакомый голос.
— Знаешь, мне уже надоели эти полуночные встречи.
Салон машины освещен. Там сидит Ник Элиот и скалится как мальчишка.
— Напугал до чертиков!
— Забирайся. Подвезу.
— Вот только расклею последнюю сотню объявлений…
— Брось. Ты скоро свалишься. Поедем ко мне, приготовлю что-нибудь поесть.
— Я завтра уезжаю — то есть уже сегодня. Хотела закончить все дела.
— Знаешь что? — говорит Ник, распахивая дверцу. — Оставь мне свои листовки. Займусь этим завтра же. А тебя сначала накормлю, а потом отвезу домой.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
У некоторых людей есть дар успокаивать собеседника одним своим присутствием, и Ник — из их числа. Совпадение настолько странное, что на секунду и впрямь хочется поверить в существование некой космической силы, взирающей на нас сверху вниз и дергающей за веревочки. Будь я суеверной, приняла бы это за хороший знак перед отъездом в Коста-Рику.
Забираюсь в теплый салон. На полу, в ногах у Ника, стоит его портфель, а на сиденье между нами — пакет.
— Припозднился ты. Я думала, все уже спят, кроме меня.
— Возвращаюсь домой из аэропорта.
— Откуда на этот раз?
— Из Любляны. Не доводилось там бывать?
— Нет.
— Обязательно побывай. Великолепная архитектура, замечательные музеи. Похоже на Прагу двадцать лет назад, до того как туда нахлынули туристы. — Элиот кладет руку мне на колено. — Ты в порядке?
— Да. Спасибо за заботу.
От его руки исходит приятное тепло, и я понимаю, что моя радость при виде Ника несколько превосходит чувства, которые обычно испытывают при встрече со случайным знакомым. Джейк всегда умел выводить меня из растерянности одним лишь прикосновением, но это как будто было много лет назад. Мимо мелькают дома, в ночном городе тихо, как в церкви. Провода троллейбуса поблескивают при лунном свете; кажется, будто низко над улицей висит стальной балдахин. Ник смотрит прямо перед собой и горбится.
— Я действительно рада тебя видеть.
Ник улыбается:
— Взаимно.
Останавливаемся перед обшарпанным зданием на углу Гаррисон и Двадцать первой улицы. На первом этаже — кубинское кафе с неоновой вывеской. Напротив — бар для лесбиянок. Ник расплачивается и благодарит шофера. Поднявшись по ступенькам к двери, набирает код, дверь открывается, и я вижу узкую лестницу, покрытую ковром и тускло освещенную. Пахнет застоявшимся табачным дымом и едой из кафе.
— Знаю, что сейчас думаешь, — говорит Ник. — Но поверь, внутри все куда красивее.
— А я думала, ты живешь где-нибудь на Рашн-Хилл.
— Купил здесь квартиру, как только переехал в Сан-Франциско, уж очень понравилась цена. И кроме того, я полгода в разъездах, так что мне, в общем, некогда сидеть и любоваться на свое жилье.
На площадке третьего этажа Ник снова набирает код и впускает меня в квартиру. Его жилище очаровательно, одновременно и стильно и шикарно. Мебель и аксессуары Ник явно приобрел не в «ИКЕА» и не на распродажах.
— Какой высоты здесь потолки?
— Четырнадцать футов.
— На тот случай, если придут ужинать баскетболисты?
— Вот именно.
Все буквально сверкает алюминием и хромом, мебели мало, и она состоит из прямых углов и четких линий: кожаный диван вдоль одной из стен, три стула нежного оттенка металлик, кофейный столик шириной с мою кровать. В столовой на полу лежит бежевый ковер; из обстановки нет ничего, кроме огромного овального стола со стальными ножками и отполированной до блеска серой столешницей. Спальня отделена сетчатой занавеской. Одна стена полностью занята встроенными книжными полками. Здесь, должно быть, не меньше двух тысяч томов.
— И сколько из этого прочтено?
— Немного, — говорит Ник и слегка смущается.
Квартира напоминает купленный в Хельсинки стильный веничек для взбивания яиц, только в увеличенном виде.
— Просто потрясающе.
— Один из братьев — архитектор, а его жена — дизайнер по интерьеру. Два года назад в честь моего дня рождения они здесь все переделали. Снесли пару стен, выкинули старую мебель. Проблема в том, что я провожу дома слишком мало времени и никак не могу привыкнуть к переменам. Кажется, будто это чья-то чужая квартира.
— Она мне очень нравится.
— Спасибо. — Ник шагает на кухню. — Садись. Что-нибудь приготовлю. Ты, наверное, страшно проголодалась. Хочешь французский тост?
Элис и Джейк образцовая пара, они молоды и успешны. В их жизни все замечательно, они влюблены друг в друга и празднуют роскошную свадьбу, на которой один из гостей предлагает молодоженам вступить в некое сообщество и подписать шуточный брачный договор. И счастливые возлюбленные легкомысленно соглашаются, ведь цель сообщества так замечательна: сохранить семью, пока смерть не разлучит… и так далее. Всего-то надо выполнять простые правила: всегда брать трубку, когда звонит супруг, обмениваться подарками, быть внимательными и терпеливыми, никогда не врать.
Элли всегда находилась в тени своей красивой и талантливой сестры. Лила была не просто талантлива, ее считали настоящим математическим гением и прочили блестящее научное будущее. Но все оборвалось в одночасье. Лилу нашли убитой, и преступление так и не было раскрыто. Прошло двадцать лет. Элли не примирилась со смертью сестры, она все еще стремится понять, почему Лила умерла и кто виновен в ее гибели. Элли теперь профессиональная путешественница, она занимается закупками кофе и бывает в самых экзотических уголках мира.
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?