Год рождения тысяча девятьсот двадцать третий - [29]

И тут встретились мы в Эрмитаже с Адкой, и по дороге домой рассказала я ей о всех моих делах, предполагая, что в принципе она поддержит меня и, может быть, даже посоветует, где достать деньги. И она действительно подсказала мне, где можно немного подработать — репетиторством! А я об этом как-то совсем не подумала. Дело в том, что сама она уже с осени занимается русским языком с какими-то латышами (взрослыми!), и эти деньги откладывает на будущее, когда поступит на режиссерское отделение ВГИКа и будет жить в общежитии, вдали от мамы. Это мама ее нашла такую работу. Но ведь и я могу заниматься подобным образом, но, конечно, не со взрослыми, а с младшеклассниками. У завуча всегда есть список тех учеников, чьи родители ищут репетитора из числа старшеклассников. Я так обрадовалась этой идее, что на другой же день побежала к завучу (у нас очень хороший старичок) и он, на мое счастье, имел одно такое место, хотя в основном все распределялись еще осенью. И с легкой руки Адки я уже дважды занималась с четырехклассницей Любочкой, которая так стесняется меня, что говорит шепотом. Но зато и слушается беспрекословно. Ее мама малограмотная и хочет, чтобы я через день делала с ее дочкой все уроки. Получаю за каждое занятие по 3 рубля. Конечно, сумма не «ах», но на первую «зарплату» я все же позволила себе «разгуляться»: купила одно пирожное, и еще осталось на две тетрадки и два перышка «Рондо». Зато плата за следующий урок убрана в металлическую коробочку из-под чая: это начало моего «фонда освобождения от материального ига родителей». Правда, долго же мне придется копить этот «фонд», но все же от сознания того, что за каких-то 3–4 недели я могла бы обеспечить себе плату за техникум, я проникаюсь уважением к самой себе. И что бы мне об этом раньше позаботиться!

Итак, с финансами решено. Но вот что касается перехода в техникум, Адка против этого плана решительно возразила. И без эмоций, спокойно и убедительно доказала, что это было бы ошибочным шагом. Учиться осталось каких-то четыре месяца, и поэтому разумнее поднатужиться, закончить школу (но непременно без троек), получить аттестат и идти тогда в любой ВУЗ или работать — как захочу. Но выбор возможностей будет тогда гораздо шире. Параллельно учебе зарабатывать хоть немного и откладывать на будущее. Эта сумма всегда пригодится, раз я решила в любом случае уйти потом из дома в общежитие. Оставшиеся месяцы потратить на то, чтобы выработать в себе предельную работоспособность, иначе и в ВУЗ не попасть, и учиться там так, чтобы получать стипендию, не удастся. Все это я и сама понимала, но особенно Адка поддела меня тем, что я уходом в техникум по существу ищу лазейку для ухода от трудностей, так как сделать сейчас рывок и вытянуть себя с привычного уровня «троечницы» труднее, чем появиться в техникуме в качестве «без пяти минут окончившей школу, но покинувшей ее по таинственным обстоятельствам» (Адка очень смешно изображает меня), где, как известно, на общеобразовательные предметы смотрят сквозь пальцы. Ведь то, что в школе засчитывается на троечку, там может быть принято и как 4 и 5. Я и сердилась на Адку, и смеялась, но понимала, что во многом она права. В общем, стиснула я зубы, выслушала все выволочки по поводу прогулов, засучила рукава и засела за подгон материала по всем предметам. Пришлось оставить Эрмитаж, хотя и очень жалко. С Костей встречаемся только по воскресеньям, после того, как закончены домашние уроки. Помимо «хвостов» и текущих заданий, готовлюсь и по экзаменационным билетам. И, как ни странно, мне вдруг понравилось так напряженно заниматься! Понравилось получать первые твердые четверки. И уроки с белобрысенькой очкастой Любочкой нравятся.

В общем, наступило у меня какое-то активное и напряженное время, заполненное с утра до вечера делами, и жить мне стало интереснее. Даже мелькает в голове: и кто мне мешал с самого начала года включиться в такой ритм?

Да, а с моей группой на фабрике решено заниматься до мая (меня спросили: «Не помешает учебе?». Я сказала: «Не помешает»). Поэтому продолжаю бывать с политинформациями у них. И на все времени хватает, даже сама удивляюсь.

Запишу хоть в конце из вчерашней газеты:

Большой портрет К.Е. Ворошилова. Приветствия по случаю 60-летия, награждение орденом Ленина.

Присвоение имени тов. К.Е. Ворошилова Академии Генерального штаба Красной Армии.

Указ о разделении Наркомата Внутренних дел СССР на Наркомат Внутренних дел и Комиссариат Гос. Безопасности. Нарком Внутренних дел — Л.П. Берия. Нарком Гос. Безопасности — В.Н. Меркулов.

И еще Указ: тов. Берия назначен зам. председателя Совета Народных Комиссаров СССР.

17 февраля 1941 г.

Активная жизнь продолжается. Есть уже явные успехи, и меня хвалят. Мой «фонд» понемножку растет, я сказала маме, что зарабатываю, и предложила накопленную сумму ей на хозяйство, но она отказалась и сказала, чтобы я тратила их по своему усмотрению, а для нее уже и в том облегчение, что не надо выкраивать мне на тетради, кино и прочие мелочи. Видимо, папа уже знает об этом, да и мой дневник теперь подписывается теперь без всяких замечаний, и в доме у нас наступила тишина и замирение.