Год рождения тысяча девятьсот двадцать третий - [19]

I. О стиле работы РК — мое выступление: «Мы говорили о стиле работы нашего РК партии, т. е. о том стиле, который перешел от Шульмана и Диманиса. Мы признали в своем решении, что в РК процветало подхалимство, семейственность, отсутствовала критика и самокритика, было еще раз подчеркнуто существование либерального отношения. Указывая ряд причин, ряд фамилий, когда первичные организации исключали из партии, а РК отменял эти решения, а между тем через некоторое время эти лица были арестованы» (из стенограммы Пленума). Решение январского Пленума РК, § 3 говорит: «Бюро РК не изменило еще систему работы Райкома, не устранило вредных методов работы, практиковавшихся врагами народа Шульманом и Диманисом».

Данное решение Пленума существует и на сегодняшний день, так что мое выступление правильно.

II. О том, что я якобы обвинил в своем выступлении т. Никитина в зиновьевской практике работы. Я говорил: «т. Никитин здесь однобоко говорил, а о себе не говорил. Он уже имел хвост и эта практика у него продолжается». (Так и написано — «имел хвост»… Это вроде как «вражеское охвостье» или просто о каких-то ошибках в работе?)

«…У Никитина имеется хвост и порядочный, это известно и нам и Горкому. Но на сегодня, в свете разбора сегодняшнего вопроса, мы не должны обходить, что знаем, и должны говорить все. Вы помните, что он имел в прошлом большую политическую ошибку — подписал политическое письмо. Второе — он уже будучи здесь в Райкоме подписал две рекомендации, а за эти рекомендации много нас греют — оказались впоследствии врагами народа.

В своем выступлении я ни в коем случае не подозреваю т. Никитина на основе данных фактов (подчеркнуто красным карандашом — Н.С.) в зиновьевской практике работы, но я имел в виду вредную практику Райкома, в частности т. Никитина, как 1-го секретаря — побольше исключить, поменьше принять…» (Опять не понимаю — если этот Никитин подписал две рекомендации, а потом это оказались враги, то, значит, он виноват в том, что «спешил» больше принять в партию, а вовсе не «побольше исключить, поменьше принять»…)

«…т. Никитин в своем выступлении на данном Пленуме смазал этот важный участок работы, отнеся все недочеты на время работы врагов народа Шульмана и Диманиса. Т. Никитин говорил: «Я должен сказать, мы устранили крупнейшие недостатки в работе Шульмана и Диманиса, которые здесь существовали годами — это чтоб себя застраховать: покрепче ударить, побольше исключить. Я должен сказать, что за этот год все восстановлены по линии Горкома и КПК. (КПК — это, кажется, контрольная парткомиссия. — Н.С.) то исключенные не при мне, а до меня. Из мною исключенных никто не восстановлен. Наш Райком всегда хвалили за объективные решения дел и обоснованные исключения» (из стенограммы).

За то время, пока т. Никитин был 1-м секретарем, исключения и взыскания не уменьшались, а увеличивались. В декабре 1937 года был наибольший процент исключений (см. доклад т. Шварева на последнем партсобрании районного партактива). (Значит, папа против того, чтоб всех подозревали врагами, исключали из партии. Но тогда почему его самого обвинили в том, что он назвал «охвостьем» врагов понапрасну?..)

«…III. О том, что в своем выступлении я якобы огульно обвинил Бюро Райкома. Я говорил на Пленуме: «Я считаю, что большая часть Бюро РК — одни проверены, а другие еще не доведены до конца» (из стенограммы), и эта моя мысль сводилась к тому, что на отдельных членов Бюро РК и кандидатов имелись материалы и шли разговоры, которые не были известны Пленуму, а именно: о Зябко, т. Зеленине, т. Кокотихине, Гейликмане. В результате обсуждения Пленум вывел из состава Бюро 4 человека: Зябко был выведен и исключен из партии, т. Никитин — выведен из Бюро, а также освобожден т. Эркку». (Если папа указал на этих четверых, а их действительно вывели из Бюро, значит, он был прав? Они — «враги»? Но и Эркку, и Кокотихина я знаю, они были дружны с папой…)

В своем выступлении я не имел в виду обвинять Бюро в целом, а говорил только о проверке части членов Бюро. Свое выступление, где говорится «о большей части членов Бюро», считаю неверным.

IV. «О том, что я утверждаю в своем выступлении на Пленуме, что знали некоторые работники РК об участии в оппозиции Диманиса». (Как во многом обвиняют папу! И не просто так, а на Пленуме… Это ведь значит, что сотни людей все это слушали. А письмо его может два-три человека прочтут только. И не известно, убедил он их или нет…)

«…Я говорил: «Знал Николаев об участии в оппозиции Диманиса, но он был близок со многими работниками, у которых ничего не пройдет, чтоб не поделиться». (Не понимаю — т. е. разболтал им все? А должен был молчать? Но почему — ведь речь идет о работниках Райкома, партийцах!..)

«…Эта группа — т.т. Гейликман, Маев, Кабалкин (а вот с Кабалкиным папа просто дружил, года два назад мы с папой к нему в гости ходили, и они вместе ездили на рыбалку. — Н.С.) и ряд других, — я беру на себя полную ответственность, что это не могло пройти так». (Из стенограммы) (Что «не могло пройти так» — то, что этот Николаев не мог не разболтать этой группе товарищей об участии Диманиса в оппозиции, т. е. что он враг? Так ведь это хорошо, что рассказал. А папа вроде его обвиняет за это. А если бы Николаев знал про Диманиса и молчал — его бы надо тогда обвинить в укрытии врага народа?.. Ничего не понимаю!)