Год рождения 1921 - [35]
Ко мне Яцкявичусы относились хорошо. Я был для них свой, как сын. Ели, жили вместе. На стол ставилась громадная миска, и из нее хлебала вся семья, я и еще два батрака. Мне не нравились постные дни, которые они соблюдали: ели тогда только картошку, забеленную молоком, и хлеба – сколько хочешь, нарезанного крупными ломтями.
Любимая еда на пасху была «скиландис». Его готовят так. В ноябре резали две-три свиньи. Лучшее мясо – вдоль позвоночника, под салом, режут на куски. Недели две замачивают в чесночном рассоле с какими-то травами в большом деревянном корыте. Этими кусками туго-натуго набивают свиные желудки, зашивают и держат на чердаке под прессом до пасхи. Получается жесткое-жесткое мясо сизого цвета, очень вкусное.
Жизнь была однообразная, день за днем вспоминать бессмысленно. Сильное впечатление от бань, под католическое рождество и на пасху. В бане три полка. Я на второй еще залезал, на третий не мог. У них многие могли лежать и на третьем. Распаришься – и в прорубь. Поплаваешь, остынешь – опять в баню, и так несколько раз.
Мы жили у Яцкявичусов совершенно свободно. Ходили на вечеринки. Не зная языка, мы сначала держались больше в тени. Не танцевали. И я сидел.
А потом у меня появилась Катря. Она сама пригласила меня танцевать. Я с ней и затанцевал. Катря была батрачкой у одного богатого литовца – деревенская, неграмотная девушка, очень хорошенькая.
Когда я ловил на озере рыбу, она прибегала ко мне. И мы с ней уходили в кусты бредняка…
Виктор скосил на меня свой ястребиный глаз, чертеж его морщин стал еще замысловатей. Он долго разминал папиросу, закурил…
На вечеринки стал ходить саванорис, литовский доброволец в немецкую армию. Приехал на побывку, ходил в немецкой форме. Катря передала мне, что саванорис грозился: «Если „комиссар“, то-есть я, придет еще раз – я его расстреляю». Мы втроем, я, Андрей, Анатолий, подстерегли в темноте этого саванориса. Он не понимал по-русски, мы – по-литовски. Андрей говорил:
– Кокнем.
Я был против:
– Тогда придется уходить.
Мы его отпустили, дав понять: «Будешь грозиться – прикончим». И тот уехал.
Я быстро овладел литовским языком. У литовцев, особенно на востоке, рядом с Белоруссией, в языке есть нечто общее с нашим.
«Значит» у них «знучане», «вода» – «вандас». На западе Литвы язык отличается сильнее.
Сродство языков балто-славянской группы уже и раньше отмечалось в Викторовом рассказе.
Его дважды арестовывали литовцы. Команда «руки вверх», воспринятая, естественно, на слух – сначала Виктором, потом мной в его пересказе – звучала то как «ранкай вершум», то как «ранкаю вершун». Попытка найти лингвистически грамотную транскрипцию этой формулы ни к чему не привела. Пришлось махнуть рукой и писать, как слышится, благо формула весьма понятна русскому уху: «ранкай» – чем не «руки», а «вершум!» – ясно, что «вверх!»
Тогда примерно половина литовцев была за советскую власть, половина – против. Блажей, хоть и не любил советской власти, но считал, что немцам Россию не удержать. В Литве было полное самоуправление. Малые немецкие гарнизоны стояли только в уездных городах. Сами литовцы арестовывали просоветских активистов. При мне арестовали Яроську как члена сельсовета, потом выпустили.
Яроська рассказывал мне, что во время нашего отступления он нашел на дороге машину. В ней, откинувшись, лежал генерал. В руке револьвер, голова пробита. Видимо, застрелился. Яроська генерала похоронил, взял документы и одежду. Ходил потом в его шинели и жестких, высоких – генеральских сапогах.
Я посмотрел эти документы. Они были на генерал-майора Павлова. командира нашей 23-й пехотной дивизии. Я потом искал упоминания о судьбе этой дивизии во всех военных мемуарах – нигде не нашел.
После войны, в 47 году, я ездил к Яцкевичам. Жил у них неделю. Антукас уже работал на шахтах в Воркуте. Мне рассказали, что Яроську убили бандиты из «лесных братьев» как советского активиста. Хутор сожгли вместе с женой.
В Кайшядарском уезде из банды полковника литовской армии Мишкаса к 47-му году осталось лишь четверо из трехсот. При мне его и поймали. Я тогда познакомился с солдатом из войск МВД, которые добивали эту банду. Он рассказывал, что население сообщало, где бандиты скрываются. Устроили засаду. На нее вышли все четверо. Двух убили, двое, раненных, как в воду канули. Один из местных подсказал: «Посмотрите в баньке». Там их и нашли, они спрятались в двойном потолке бани. Мишкас был с перебитыми ногами. Я его видел: Мишкас лежал на телеге, весь обросший бородой, бледный.
Я после той поездки привозил Катрю в Москву. Она неделю жила у тети Вари, которая выкормила меня своим молоком. Катря уговаривала меня ехать в Литву, я ее звал в Калинин. Она не хотела, плакала.
И мы разъехались. Наверное, – к лучшему. Мы были разные люди.
Летом 42 года, где-то в июне месяце, литовцы стали забирать всех пленных, которые жили по хуторам. Антукас потом объяснял: был такой приказ Кайшядорского коменданта.
Сначала пришли за мной. Андрей с Анатолием жили в двухстах метрах, за озером, но уже это считалось – другая губерния. Им сообщили, что меня забирают. Они прибежали, простились, расцеловались. Я им сказал: «Ждите меня». Надеялся, что Андрей с Анатолием останутся, а я сбегу и приду к ним. Но их тоже взяли через несколько дней.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.