Год принцессы Букашки - [19]

- Отлично! – воскликнул Сиреневый, и сразу почувствовал, насколько ему стало легче от мысли, что он что-то может сделать. – Давайте тогда устроим конкурс на лучшую выздоровительную песенку!

- Давайте!.. Правильно!.. Устроим!.. – загалдели остальные. Потом игрушки притихли, только время от времени то тут, то там в комнате раздавалось хихиканье. Минут через двадцать Сиреневый крикнул:

- Я готов! Кто еще?

- Да подожди ты! – закричал Салатный. – Мало ли, что ты готов! А мне еще долго!

- Что-то медленный ты какой-то, - проворчал Сиреневый.

- Это ты что-то быстрый, - возразил Салатный. – Еще неизвестно, что ты там написал. Ничего хорошего так быстро написать нельзя.

- Посмотрим, посмотрим… - стал защищаться Сиреневый, но его прервал Ослик:

- Может, хватит мешать, а? Написал? Молодец. Пиши ещё.

Сиреневый насупился и примолк, но ослику помешали снова:

- Кар-р-р! – раздался резкий голос из окна. – Пр-р-ривет, друзья!

Игрушки уставились туда. В форточке, уцепившись ногами в раму, сидел ворон.

- Что-то мне гр-рустно, - сказала птица. – И как-то мне стр-рашно. Сам не знаю, что со мной пр-роисходит…

- А мы знаем, мы знаем! – затараторила гусеница. – У нас Букашка болеет! Нам тоже всем глустно и стлашно. Но мы не падаем духом. Мы сочиняем вызлоровительные песенки, чтобы напугать мклобов!

- Вот как? – наклонил голову ворон. – Что ж, пр-р-рисоединяюсь. И полечу еще котишке р-раскажу!

Хлопая крыльями, он исчез.

… - Лично я почти закончил, - сообщил ослик.

- И мне уже немножко осталось! – воскликнула гусеница.

- Мне тоже, - сказал Салатный. – Давайте через пять минут читать.

- Ну, уж нет! – возмутился Сиреневый. – Теперь ждите, пока я вторую закончу!

Остальные его ждали-ждали, ждали-ждали… Пока он вдруг не сказал:

- Ладно. Давайте читать. Не получается у меня вторая.

- Так что же ты тогда воду мутишь?! – закричала гусеница.

- Какую еще воду? – подбоченился Сиреневый.

- Ладно, - махнула гусеница сразу тремя лапками, - пой, давай, свою песенку.

- Э-э… Вообще-то у меня не песенка, а считалочка…

- Начинается… - вздохнул Салатный.

- А что такого-то?! Какая разница?! Главное – что-то выздоровительное сочинить, а песенка это или не песенка – не важно!

- Читай уже, - скорчил рожу Салатный.

Сиреневый на него покосился, а потом, показывая на всех по кругу лапкой, заговорил:

Раз, два, три, четыре, пять,

Вышла Сашка погулять,

Вдруг микроба выбегает,

И давай ее кусать.

Я за хвост ее схвачу,

Как ей в ухо закричу:

«Отпусти Букашку быстро,

Я, ей-богу, не шучу!»

Чтоб она, как от огня,

Убежала от меня,

Чтоб Букашка здоровела

И росла день ото дня!

4.

Некоторое время все молчали, потом Салатный сказал:

- Я все тебе, заяц, прощаю. За то, что ты такой талантливый. Ты просто гений.

- Да, ладно, - смутился тот. – Ничего особенного. Даже у тебя, наверное, почти не хуже.

- Да уж наверное, - усмехнулся Салатный. – Только я про другое написал. Просто, чтобы радостно было, и микробы испугались бы. Вот, - и он запел, подскакивая в такт:

Как по облаку, по тучке

Прыгали собаки –

Кнопки, Шарики и Жучки,

Бобики и Бяки.

В гости к ним с веселым криком

Подлетели раки;

Им обрадовались дико

Бедные собаки.

И приветственные знаки

Ракам показали.

Испугались дико раки,

Р-раз! И ускакали.

- Хи-хи-хи, хо-хо-хо! – засмеялись ослик с гусеницей. – Молодец, Салатный!

- Ну, ничего, ничего, - сказал Сиреневый сдержанно. – Только на мое похоже. Просто вместо микробины у тебя раки, вместо Букашки – тучка, а вместо меня – собаки. Это что, метафора?

- Сам ты метафора! – обиделся Салатный.

- От метафоры слышу! – парировал Сиреневый.

Тут резкий каркающий хохот вперемешку с хитрым помявкиванием послышались со стороны окна. Игрушки обернулись. В форточке, нахохлившись, сидел ворон, а рядом с ним примостился рыжий кот.

- Вы участвуете в конкурсе? – уточнил Сиреневый.

- Всенепременно!!! – воскликнул ворон.

- Может, ты уже и написал что-нибудь? Может, споешь?

- Не вопр-р-рос! Только у меня – р-рэп. Мне кор-р-ршун в детстве на ухо наступил.

- Ну, пой хотя бы рэп, - махнул лапкой Салатный. – Мы теперь уже передоговорились, - покосился он на Сиреневого. - Можно даже не песенку, а что угодно другое – хоть стишок, хоть сказку… Хоть сплясать.

Ворон кивнул, качнулся на перекладине рамы и, размахивая крыльями, принялся декламировать:

Этот двор – мой двор,

Я в нем - черный царь!

Не пройдет тут вор

И другая тварь!

Эй ты, братец, стой!

Не микроб ли ты?

Неопрятный, злой,

Всюду грязь - следы!..

И скажу я: «Кар-р!»

(И это не ложь!)

«Вон! Кончай базар!

И Букаш не трожь!»

- Кар-р!!! – закончил Ворон грозно, потом остановился, сложил крылья, огляделся и тихо добавил: - Извините, если кого обидел.

- Класс! Класс! – закричали игрушки-зверушки. – Никого ты не обидел, не беспокойся, мы же не микробы!

- Ну, кто следующий? – огляделся Сиреневый.

- Давайте, я, - сказала гусеница. – А-то у меня что-то… Не фонтан… Не ахти… А вы все такие талантливые, что я боюсь, если буду последняя, вы будете смеяться…

- Я точно не буду, - пробасил ослик. – Хоть у меня лучше всех… Но я тоже последним петь не хочу.

- Ладно, странные вы создания, - сказал котик. – Так и быть, мур, я буду последний.

- Кхе-кхе, - сказала гусеница. Тогда слушайте.