Год охотника - [19]

Вслух - вместо "стройная фрау" - он произнёс:

- Странная особа, не правда ли?

- Ишь ты, ишь ты, как вышивает! - продолжала плеваться медсестра и вдруг всполошилась: - Куда это? К кому?..

Дама в чёрном удалялась в ту часть больничного коридора, где располагались мужские апартаменты.

Тимофеевна догнала её в три перелёта, дёрнула, начала допрашивать. Дама, похоже, как и Лешак "знала слово". Ведьма спасовала: сама открыла перед ней дверь палаты, где лежали Степнов и Циклоп, потом вернулась на взлётную площадку возле Франца.

Хмуро потянула его за рукав.

- Идёмте, провожу! Тот, что заместо главврача, велел присматривать, а то удерёте. Чего-то повадились: сами приходят, а потом - бежать...

Франц галантно улыбнулся.

- От вас? Никогда!..

Дешёвый комплимент, как ни странно, возымел действие: неприязнь в завидущих глазах уменьшилась. Пока Тимофеевна поправляла ему подушку, устраивая пациента поудобнее, Франц разглядел, что руки у неё - как морская губка. Вроде бы должна быть мягкой, но без влаги карябается.

- Простите, - рискнул он начать разговор, - до сих пор не знаю вашего имени: все вас только по отчеству...

- Ну и что? Мне и отчества хватит. Невелика птица!

Тимофеевна лукавила: она сама долго приучала всех так её называть. Зовут же других "Михеичи" да "Сергеичи"! В отчестве чувствовалась значимость.

Игорь Максимильянович не согласился:

- Что значит "невелика"? Вы тут - главный человек! Врач посмотрел, дал указания и ушёл. Мы, больные, потом целиком зависим от вашего внимания, от вашей заботы. Вы нас выхаживаете, поите, кормите, ставите капельницы и, простите, клизмы. Мы вам доверяем свой организм. И, чтобы вызывать к себе полное доверие, - нужно быть не финтифлюшкой, а надёжным человеком!

Тимофеевна знала, что она-то - не финтифлюшка. Но приятно было послушать. Вроде бы сделала всё, а уходить не хотелось.

Она симметрично поставила стулья, безжалостно выкинула вполне свежий букет сирени, оставленный прежним пациентом (на возражение Франца глухо объяснила: "Плохая примета!"); вымыла в раковине банку из-под цветов, нашла соринки на подоконнике...

Франц продолжал петь дифирамбы:

- Что делают выпускницы училища, все эти секс-Томочки? У них одна цель - поскорее засандалить нам укол, уложить спать, а потом - полночи развлекаться с самыми здоровыми "больными". Разве нет?..

- Ну, почему, - Тимофеевна решила вступиться за цех медсестёр, хотя ей явно импонировала позиция "блатного". - У нас работают добросовестные девочки... Вот Ирочка, например. По две смены вкалывает! И дальше учиться хочет...

Франц немного отступил, но сдаваться не собирался:

- Хорошо, допустим. Ну, а в жизни?.. Чаще всего ведь что происходит?

- Что именно? - не догадалась Тимофеевна.

- Когда мы не чувствуем себя беспомощными, мы... нам подавай в пбру лишь красоток - долгоногих, томноглазых, буйногривых... Почему-то в природе-то всё не так! Грива украшает льва, пёстрые перья - павлина...

Медсестра, соглашаясь, скорбно поджала губы.

- Да, найти пару - дело непростое!..

Франц удвоил пыл.

- В природе-то выбирает она его, а не он её! И только так - правильно. Но те из женщин, что возомнили себя Клеопатрами или царицами Тамарами, и занимаются охотой на мужиков посредством боевой раскраски или экипировки, давно позабыли, что такое Настоящая Женщина! Они не понимают, что сами давно превратились в объект охоты!!!

Игорь Максимильянович мог сколь угодно долго развивать эту тему, но не потребовалось: Тимофеевна была уже полностью на его стороне.

- Да! Попробовала бы такая поганка поперекладывать больных с каталок на койки!

Франц тут же воспользовался моментом, чтобы перевести разговор на фермера:

- А к кому могла направиться подобная фрау?

Тимофеевна будто не услыхала вопроса, она просто размышляла вслух.

- Не знаю, правильно ли я сделала, что пустила. Может, она его хоть как-нибудь отвлечёт... Как он мучается, бедный! Если б знать... Ведь говорила им, не доведут эти теории и секреты до добра...

Франц навострил ухо. О чём она обмолвилась?.. Что за "секреты"?.. И кому это - "им"?.. Вопросов появилось множество. Теперь важно было - не спугнуть случайную откровенность медсестры.

Он подпустил в голос ноту сочувствия:

- Да уж. Вот ведь досталось человеку. Такая семья хорошая... Такие оба спокойные, трудолюбивые...

Тимофеевна снова выплюнула, не сдержавшись:

- Как же, оба!.. Мы уж насмотрелись за три года... На нём одном было всё: и дом, и семья, и хозяйство!..

- Не может быть! Он же, глядите, из больницы не вылезает! - изумился Франц,

- Но это только в последний месяц! И опять же, всё из-за неё!..

Игорь Максимильянович понизил голос:

- Неужели правду говорят...

- Не знаю, прости Господи! - Тимофеевна перекрестилась и суеверно зашептала молитву. Казалось, она станет читать целиком, но не хватило терпения (или веры), уж больно хотелось досплетничать! - А чего же она, коли такая распрекрасная, без конца сюда моталась? Что за дела у неё, здоровой бабы, завелись тут полгода назад? Хотя, конечно, у нас тут чистый рай! На всём готовом... - Тимофеевна задумчиво поглядела на ветку шиповника за окном, поймала в кулак муху, размяла, выкинула. - Виктор Зуевич ещё и не думал болеть, зато она здесь - как часы! Прискочет - и сразу к Посереднику...