Год Людоеда. Детская тема - [15]

— А я видела рекламу, — Соня машинально коснулась рукой чайника, проверяя его теплоту на случай повторного чаепития. — Художники на афишах прямо дьявола изобразили.

— Стоимость одного билета, я слышала, от десяти долларов, — Подопечная привычно округлила глаза и вытянула трубочкой губы. — Представляете себе полный зал «Экстаз-холла» и забитую народом Дворцовую площадь? Сообщали программу: там какие-то конкурсы, призы. Гарик, а по телефону можно участвовать? Вдруг я правильно отвечу и что-нибудь выиграю?

— Господи, ребята, да о чём вы рассуждаете? — Весовой не дал ответить Игорю. — Если вы всерьёз, то, я думаю, у вас с головой не всё в порядке. Страна на глазах тает, люди от голода и эпидемий мрут, а вы о «Людоед-шоу» да ещё о каких-то призах мечтаете! Соня, ты оружие хранишь дома? Давай их пристрелим? Да нет, давай я у тебя твоё оружие как будто отниму и сам грех на душу возьму.

— Оставим их лучше Людоеду, — Соня улыбнулась. — Стасик, а твоя Даша не будет участвовать в шоу? Мне кажется, у неё очень талантливые репортажи. Во всяком случае, на меня они производят довольно сильное впечатление. Особенно её последняя передача «Детская тема».

— Не знаю, Сонь, дочурка моя стала очень самостоятельной, — отозвался Весовой. — Как видишь, один её псевдоним чего стоит. Я уверен в том, что это, конечно, пройдёт. Да и какая она Лолита в двадцать два года? А детишками бездомными или, как их можно точнее назвать, — странствующими, что ли, она занялась вплотную. Сейчас, насколько я знаю, Даша готовит цикл передач о детской проституции. Вообще-то, Морошка, ты, наверное, могла бы ей многое рассказать — перед тобой, поди, не одна сотня детских судеб прошла, да и те, кто в силу обстоятельств на панели очутился, тоже бывали. Так?

— Попадались, Стасик, — подхватила Соня. — Есть у меня такой мальчик, Коля Махлаткин. Когда ему было шесть лет, он лишился отца — Филимон Махлаткин утонул во время подлёдного лова. Тогда якобы оторвало льдину и понесло. Я полагаю, лёд просто взрывали, а о рыбаках почему-то не подумали. Когда случилась беда, среди мужиков началась паника. Все заметались кто куда, а большинство — в воду. В итоге из двадцати семи человек спаслось всего трое. Об этом тогда все газеты трубили, может, вы помните. Коля остался с матерью. Она — человек приезжий, живёт до сих пор в общежитии, причём непонятно, имеет она право на занимаемую площадь или нет. Знаете, как у нас всё перепуталось за последние годы. Колина мать — женщина странная, раньше выпивала, я подозреваю — погуливала, а после смерти мужа буквально как с цепи сорвалась. Ей бы сыном заниматься, чтобы не пропал парень, мальчишка-то — умница, приветливый, юморной, а она все эти годы устраивает личную жизнь и в итоге докатилась до уличной проституции.

— Да их сейчас столько развелось! — не выдержал Весовой. — Причём одна страшнее другой. Кстати, меня одна такая образина просто словно призрак преследует. Она, главное дело, постоянно в разной экипировке предстаёт, а наряжается под девочку: юбочка коротенькая, бант в полголовы, в руках — шар воздушный. Когда по трассе едешь, и в голову не придёт, что ей уже давно за полвека перевалило. Если она голосует, останавливаешься и только тут соображаешь, что перед тобой привидение. А она ещё детским голоском лепечет: «Молодой человек, тебе в кайф сделать?»

— Ты, Вес, издеваешься над пенсионеркой, — встрепенулась Зина. — А я вам, ребятки, честно сознаюсь — меня саму иной раз искушение одолевает на панель отправиться. Одно останавливает — стара уже для таких дел, кто на меня нынче позарится?

— Ты права, Зинуля, — поддержала подругу Соня. — Нам эта сфера уже недоступна. У меня почти все подучётницы этим делом промышляют. Самый ранний случай сифилиса в восемь лет.

— А чего тут удивительного? — Стас как бы ущипнул свою оранжевую рубашку и подёргал её взад-вперёд, вентилируя разгорячённое бурной беседой тело. — Меня сколько раз девчушки останавливали. Что, спрашиваю, куда поедем? Да недалеко, говорят. А они по двое, по трое кучкуются. Только мы это, как его, — мы вам сексуальное удовольствие обеспечим. Так мало того, они не одни работают. Я смотрю в зеркало заднего вида — у обочины иномарка поношенная припаркована, а за лобовым стеклом два бритоголовых бойца восседают. Значит, эти детишки-то под контролем взрослых проституируют.

— Причём иногда под контролем собственных родителей. Я вам про Колю начала рассказывать, — продолжила Соня. — Так вот, когда мальчику было шесть лет, мать его к своему профилю приобщила: стала «сдавать» родного сына на ночь мужикам. Я-то всю эту хронику уже позже раскопала, когда мне пришлось с этим мальчиком заниматься. Что для таких случаев характерно — дети о своих похождениях ничего и никогда не скажут впрямую. Представляете, какая конспирация, какая родительская выучка? Хорошему бы чему так учили! Одним словом, я этот ребус Махлаткина разгадала только благодаря своему опыту. А с семи лет Коля начал путешествовать. Знакомился с взрослыми мужчинами, редко — с женщинами, сочинял про себя разные легенды, просился на усыновление. Некоторые откликались на жалобы смазливого мальчугана, забирали его с собой. У очередных знакомых Махлаткин жил неделю-две, разведывал обстановку, потом забирал наиболее ценные вещи и исчезал. Имущество продавал или менял на вино, сигареты, игрушки и пускался на поиск новых «приёмных родителей».