Год лемминга - [2]
Наверняка это анекдот. Если мне не изменяет память, подобных операций, окончившихся успешно, было проведено всего три, и психика пациентов в порядке.
Бегом к лестничным маршам – и вверх, вверх!.. Успел. Теперь они меня потеряли и будут действовать по проверенной схеме: сначала плотно обложат и прочешут пятый этаж (три минуты), затем шестой (столько же), а у меня, простите, дела на седьмом и выше. Если я правильно понял, скорохватов в здании не больше десятка, исключая тех двоих, которых я ранил. Чтобы отжимать меня наверх, хватит с запасом и пяти-шести, а остальные, видимо, блокируют выходы и лифтовые шахты на цокольном этаже. Если я и теперь уйду от них, они, пожалуй, поверят в особо ко мне расположенного дьявола с рогами и хвостом.
Чердак. Нет, не левая шахта – правая… С левой что-то неладное: то ли заперт люк, то ли кабина торчит пробкой выше третьего этажа. Некогда проверять. Две минуты на борьбу с крышкой люка – ох, много… Кабина лифта на первом этаже! Ну то-то! Нет времени обматывать ладони, да и нечем. Спускаться по тросу страшно, и надо довериться тому непостижимому во мне, что убеждает: не сорвусь. Полторы минуты на спуск. Трос скользкий от смазки и весь в занозах… Не шуметь, не сопеть! Дышать через раз. Минута на то, чтобы закрепиться и отжать створки. Если кабина сейчас тронется вверх, я рискую оказаться размазанным о стену шахты.
Фф-фу! Наверху тишина – ЭТИ умеют быть неслышными. Они не знают, где я, зато я знаю, где они. Продолжают обшаривать верхние этажи, как будто теперь в этом есть какой-то смысл.
Не разобрал, что помещалось выше, а здесь, на третьем, точно была типография. Бумажная пыль въелась на века, стены ею дышат, хотя никакой бумаги давно нет. Полуразвалившийся, образца прошлого века пресс для обрезков бросили здесь же за физическим и моральным износом. Вот и прорезанный в стене квадратный зев той коробчатой кишки, что я заметил еще снаружи. Ох, грому будет… Когда-то отсюда вниз, в подставленные кузова, сыпались прессованные бумажные брикеты, гулко кувыркались пачки неходовых книг – наверно, впервые жестяная кишка будет облагорожена человеческим присутствием.
Или осквернена?..
Как ни странно, внизу с этой стороны никого. Как это они умудрились опростоволоситься – неясно. И некогда думать. Хотя микрорайон, без сомнения, оцеплен… Спасение не в том, чтобы шевелить мозгами, а в том, чтобы, точно следуя подсказке, не делать того, чего делать не надо. Мое соприкосновение с асфальтом будет ненамного более мягким, чем если бы я попросту сиганул из окна, надо попытаться притормозить… Пора! Вконец кровавя пальцы, отдираю приржавевшую крышку – гул на все здание! – ногами вперед протискиваюсь в короб и с ужасающим грохотом начинаю скользить…
РЕГИОНАЛЬНЫЙ ИНСПЕКТОР —
НАБЛЮДАТЕЛЬНОМУ СОВЕТУ
(выдержка)
За отчетный период в рамках разработки «Штрек» мною и моими сотрудниками обнаружено более 500 объектов возрастом от 4 до 8 лет, могущих представлять интерес для Школы. Краткое описание материала направлено в Базу Данных «СЫРЬЕ». Подробные характеристики каждого объекта будут направлены вам в ближайшее время. Первичная отбраковка закончена. Часть материала, подходящая по возрасту, помещена в подготовительный интернат…
19.06.2007 г.
1
Сшшш… тц!.. шшшу…
Послушайте. Нет, я не настаиваю, не хотите – не надо, дело ваше, но тогда мне вас попросту жаль, ибо нет в мире ничего прекраснее этого звука. Вы не согласны? И опять нет, я вовсе не собираюсь вас уговаривать, только этого мне не хватало для полноты счастья, я никогда никого не уговариваю, это вообще вредная привычка. Не нравится – сидите дома и будьте здоровы, вот и весь разговор.
Тц!.. сшшшу…
Будто длинный нож точат или, еще лучше, шашку. Вдумчиво точат, старательно, без суеты. Гурда ведь, а не селедка, – голубая, в мелком рисунке, упругая полоса стали. Будто бы не ледяные кристаллы царапают сейчас мои лыжи, а скользит и скользит в кашице отработанного наждака хищное узкое лезвие: сшшшу… сшшшу…
Нонсенс. Может, найдется памятливый и укажет, когда еще выпадал такой день, а я не берусь. Оказывается, и в наших широтах осень на последнем издыхании способна на скромные чудеса местного масштаба: кусачий морозец, щиплющий не обвыкшее еще лицо, воздух сух и плотен, прозрачности неописуемой, а солнце работает так, будто висит над лесом последний день, но уж зато светит от души, а завтра – все, человеки, финиш, ставьте точку. И снег, братцы, снег – алмазный, крупчатый! Четыре дня валил обильно и нудно, тут бы ему и раскиснуть мерзкой ноябрьской жижей, он, правда, и подтаял вчера немного, и осел, а сегодня по морозцу схватился так, что любо-дорого: наст держит, скольжение упоительное и лыжни не надо. Коньковый ход. И легкость, легкость движения, ни с чем не сравнимая, палки с коротким сочным звуком – тц! – вгрызаются в наст – толчок! – и только лыжи: сшшш… шшшу…
Интересно бы на досуге узнать, почему это перемещение по мерзлой поверхности на коньках обыкновенно именуется бегом, а на лыжах – ходьбой? Вот он – бег! Вот как надо. Кто хочет, тот пусть ходит, а я побегаю. Вон там, за овражком, – там ходят, трасса накатанная с утра и уже разбитая; там укрепляют здоровье угрюмые животастые слоны, больше всего озабоченные тем, как бы устоять в лыжне, и сильно не любящие ее уступать; там мамаши и папаши в вязаных шлемах, долженствующих обозначить приверженность их обладателей к лыжному спорту, дрессируют самопадающую малышню, поминутно выдирая оную из объятий сугробов, а особо ленивые уродуют трассу санками-шнекоходами, будто рядом с лыжней им места мало; вот там-то, не будь прочного наста, пришлось бы пастись и мне, лавируя и проклиная свою участь.
Вы пробовали остановить решительного человека, забывшего себя в чужом мире и жаждущего вспомнить?Даже не пытайтесь. Ничего не выйдет.А пытались ли вы остановить решительную женщину, мечтающую вернуть любимого?Тоже не пытайтесь.Зато новичком, недавно открывшим в себе способность проникать в Центрум, можно вертеть как угодно. До поры до времени. Особенно если он наивно полагает, что быть пограничником – скучно, а контрабандистом – романтично…
Продолжение приключений легендарного Вычислителя, уникального математика Эрвина Канна, на планете Хлябь. Приговоренный к изгнанию в гиблое Саргассово болото, он выжил и вернулся – конечно, не для того, чтобы забиться в нору. Его оружие – интеллект, но любое оружие бессмысленно, если не находит применения. Остановит ли запредельный риск Вычислителя, который не мыслит себя вне Большой Игры? Что ему выбрать: спокойно и незаметно прожить жизнь на мирной планете или найти нерешаемую задачу и… решить ее? Для Эрвина тут нет вопроса…
Тысячу лет существовала галактическая империя людей – но обветшала и рассыпалась. Как вновь объединить десятки тысяч обитаемых миров? Самый реальный и безболезненный способ – вспомнить принципы построения финансовой пирамиды. По Галактике снуют вербовщики, обещая мирам процветание. Отсталая планета Зябь присоединилась к пирамиде. Теперь ей нужно найти пять обитаемых миров на роль финансовых вассалов. В космос на вербовку отправляется странная команда: фермер, беспризорник, жулик и эстрадная примадонна…
Богата и благоприятна для жизни людей планета Твердь, однако земляне презирают «грязных фермеров» – колонистов, а колонисты ненавидят землян, грабящих природные ресурсы их планеты. Кончиться это может только взрывом. Свободы! Свободы любой ценой! Как часто звучали эти слова в истории Земли! Теперь они звучат в Галактике. Война и победа… а что дальше? Стоила ли игра свеч? Никто не учится на чужих ошибках, и люди обречены вечно повторять их. Но, быть может, в том их счастье?
В результате глобального похо-лодания и наступления нового ледникового периода человечество стремительно деградирует. Генетический «взрыв» разделил население Земли на людей и адаптантов — мутантов, приспособившихся к низким температурам, но утративших человеческую мораль и получивших вместо нее звериную жестокость и силу. Действие романа происходит в скованной лютой стужей Москве, где начинается кровопролитная гражданская война между людьми и мутантами, одним из участников кото-рой становится Сергей — бывший ученый, а ныне — командир штурмового отряда…
Смертная казнь на планете Хлябь давно отменена. Высшая мера здесь – изгнание... В огромное болото, через которое можно добраться к Счастливым Островам. Счастливым, потому что там можно жить, а не медленно умирать, быстро теряя человеческий облик. Вот только ещё никому не удалось пройти 300 километров через болото.Но однажды к высшей мере был приговорён вычислитель, гениальный человек, способный просчитать практически всё…
Есть мандарины, работать при утреннем свете и… ампутировать фалангу указательного пальца на правой руке. Какие рекомендации услышишь ты от машины счастья? Перл работает на огромную корпорацию. По запатентованной схеме она делает всех желающих счастливее. Советы механизма бывают абсурдными. Но Перл нравится работа, да и клиенты остаются довольны. Кроме ее собственного сына – подростка Ретта. Говорят, что «счастье – это Apricity».
Это первая часть большой трилогии о людях, духах, котах, полицейских, ангелах, морях и трамваях города Вильнюса и его изнанки. Или же просто первый слог заклинания, при помощи которого можно открыть если не сияющие небеса, то как минимум путь в свой личный, вместе с раем утраченный миф. Как скажете, так и будет. Читателю решать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Группа ученых в засекреченном лагере в джунглях проводит опыты по воздействию на людей ядовитых газов, а в свободное время занимается рыбалкой. В ученых не осталось ничего человеческого. Химическую войну они представляют как полезное средство для снятия демографического давления, а рыбалка интересует их больше, чем жизни людей.
