Год короля Джавана - [34]

— Вы не имеете права требовать, чтобы я отвечал на эти вопросы, — мертвенным голосом отозвался Полин.

— А вы не имеете права указывать мне, о чем я могу или не могу спрашивать своих подданных, — и Джаван ткнул пальцем в листы пергамента. — Вы подготовили сами или велели подготовить поддельные документы, дабы тем самым помешать мне занять престол. Клянусь пред Богом всемогущим и перед всеми собравшимися, что вот истинный текст принесенных мною обетов.

Вскочив, он схватил меч Халдейнов и извлек его из ножен. Передав ножны Джейсону, он поцеловал крестовину меча, где хранилась, святая реликвия, затем перевернул, держа оружие за лезвие перед собою, словно крест.

— На этом мече, что принадлежал прежде моему отцу, а затем брату, именем всех королей Халдейнов, бывших допрежь меня, и всем, что воистину свято, я клянусь вам, что всегда намеревался и намереваюсь ныне взять то, что принадлежит мне по священному праву короля, если уж случилось так, что брат мой Алрой скончался, не оставив потомства.

— Что касается Ordo Custodum Fidei, я вступил в него лишь с той целью, чтобы получить передышку до того времени, пока повзрослею, и чтобы получить образование, достойное короля. Я хотел подготовиться принять корону, либо, если брат мой сумеет победить болезнь, чтобы стать верным его помощником и советником. Признаюсь перед вами с чистым сердцем, что сделал я это под ложным прикрытием, не имея подлинного влечения к религиозной жизни. Но этот вопрос решать мне и моему духовнику, а не этому совету. Я готов подчиниться любой процедуре, избранной милордом архиепископом, дабы сложить с меня монашеские обеты, ибо желаю исполнить свой королевский долг и обеспечить престолонаследие. — Он в упор взглянул на Хьюберта. — Однако здесь и ныне я стою пред вами как ваш истинный король!

И с этими словами он с силой вонзил острие меча в столешницу.

Сталь глубоко вошла в дерево и поранила пальцы его правой руки.

— Те, кто с этим не согласен, имеют мое дозволение удалиться из этого зала и из этого королевства.

— Отлично сказано, — выпалил Райс-Майкл, вскочив на ноги.

Джейсон вскинул сжатый кулак, и оба хором закричали:

— Да хранит Господь короля Джавана!

К ним тут же присоединились Джеровен и Этьен де Курси, а затем и все прочие рыцари, сидевшие на скамьях вдоль стены: Робер, Бертранд и Томейс. Все они вскочили на ноги, выражая горячую поддержку королю.

Поднялся также и коннетабль Удаут, с силой ударив ладонью плашмя по столу. Это был единственный член совета, в преданности которого Джаван не сомневался. За ним неохотно последовали Таммарон, архиепископ Оррис и даже Манфред. Хьюберт тоже через силу поднялся на ноги, а за ним и молчавший допрежь лорд Альберт, которому явно не внушало особой уверенности присутствие такого количества вооруженных рыцарей.

Последним поднялся Полин, на лице его застыло ледяное отвращение.

Когда восторженные крики стихли, у Джавана сердце колотилось так, словно готово было выпрыгнуть из груди.

Он расцепил пальцы, стискивавшие лезвие меча Халдейнов, и заставил себя положить его на стол. На правой руке блестела кровь. Пальцы щипало, когда он попытался распрямить их, но, слава Богу, порезы оказались не слишком глубоки. От пережитых эмоций у него закружилась голова, и все же он заставил себя двигаться размеренно и спокойно. Робер передал ему носовой платок, чтобы приложить к кровоточащей руке, но прежде он аккуратно вытер тканью лезвие меча. Конечно, можно было попросить Ориэля исцелить руку, однако не стоило привлекать к Дерини лишнего внимания. Теперь, когда самое сложное было позади, легкую царапину стоило и перетерпеть.

— Прошу вас, садитесь, господа, — сказал он и уселся в кресло.

Глава VIII Приятны царю уста правдивые, и говорящего истину он любит [9]

После столь бурного начала совет прошел сравнительно мирно. Полин тихо копил в душе злобу, тогда как Альберт повторно объявил об открытии совета, на сей раз положенными словами, открыто признав Джавана королем. Как и заведено, все члены совета подали прошение об отставке, но прошения эти Джаван сейчас не спешил ни принимать, ни отвергать, хотя ему до боли хотелось поскорее исключить Полина и Альберта — и желательно отправить их прямо в руки палача. Но, конечно, сейчас он никак не мог этого сделать.

Что же касается всех остальных, тут едва ли можно было что-либо изменить — по крайней мере, сейчас. Оба архиепископа занимали места в совете по давнему церковному праву, и отправить их в отставку было бы немыслимо. Хотя Джаван до глубины души презирал Хьюберта, но тот все же был довольно предсказуем, и он знал, что при необходимости сможет держать его под контролем. Оррис сам по себе и вовсе не представлял опасности: скорее всего, он пойдет на поводу за тем, в ком почувствует силу.

Кроме того, Джаван намеревался оставить в рядах совета Таммарона и даже Манфреда, по крайней мере на ближайшее время, ибо они были искушены в делах управления и показали, что способны смириться с меняющейся ситуацией. Что касается Таммарона, то он и прежде был добр к Джавану и его братьям, даже когда Ран и Мердок показывали себя с наихудшей стороны. Что же до Манфреда, то как гофмаршал он был, в общем-то, вполне на своем месте, и Джаван не мог понять, зачем понадобилось сановникам ставить на этот пост. Возможно, просто интриги церковных иерархов… Но, может статься, была и иная причина.