Год Кита - [17]
К двум часам дня судно прибывает в порт, где пленницу водружают на открытый грузовик. Репортеры местных газет щелкают фотокамерами, листают блокноты. Час спустя китиха вселяется в свое новое жилище – бассейн с проточной морской водой.
Новость быстро облетела страну, и специалисты из Нью-Йорка, Сан-Франциско, Нового Орлеана и Лос-Анджелеса уже готовятся лететь на свидание с настоящим живым кашалотом.
Между тем озабоченные сотрудники «Арены жизни» пытаются организовать питание пленницы. Чем кормить годовалого. беззубого кашалота? Что ел этот «младенец» на воле? Неужели ничего, кроме материнского молока?
«Для начала,- говорит старый служитель аквариума,- дайте ей касторки.»
Однако ветеринар рекомендует воздержаться от сильнодействующих средств, и избавленная от оскорбительного лечения китиха получает пресную жидкую кашу, приготовленную из сырых моллюсков, макрели, рыбьего жира и витаминов; с помощью мягкого шланга кашу осторожно вводят ей прямо в желудок.
Выясняется, что эта «детская смесь» вполне может заменить пленнице материнское молоко. В первое кормление она благополучно съедает семь с половиной литров смеси, в следующий раз – пятнадцать литров. «Не будем считаться с расходами,- говорят ее хозяева.- Главное – чтобы китиха выжила.» Она весело плавает в бассейне и всем своим видом как бы говорит: «Порядок!»
А в трехстах милях от нее, в океане, мать безуспешно ищет исчезнувшую дочь…
В середине ноября океан редко бывает спокоен. Почти не затихая, бегут на юг черные волны; по волнам скользят тени облаков. Подвывает ветер. Для тех, кто любит море, это сезон отдыха и покоя. Слушайте, слушайте музыку сфер! Вечная мелодия звучит в ритме катящихся волн. Неслышно является рассвет; винным отливом загораются облака, подкрашенные пеплом вулкана, проснувшегося в десяти тысячах миль отсюда.
К семейной группе маленького кашалота присоединяются новые киты, которых он прежде не видел. Киты в превосходной форме: кормясь на летних пастбищах в районе Алеутских островов, они все лето прибавляли почти по тонне жира в месяц.
Однако некоторые из самцов покидают нашу семейную группу и уходят на юг. Их немного, и они, в сущности, не являются членами семьи. Они живут в морях южного полушария; лишь иногда случай заводит их в мексиканские воды. На юге сейчас весна. День ото дня солнце все дольше остается в небе; скоро оно будет светить всю ночь.
В поисках добычи кашалоты идут на юг, в моря, редко посещаемые человеком; жизнь там бьет ключом. Даже достигнув шестидесятой параллели южного полушария, киты не останавливаются. Они идут дальше, плывут между огромными – иногда до мили шириной – ледяными полями, украшенными сверкающими дворцами, искрящимися пещерами, таинственно светящимися сине-зелеными башнями, вокруг которых в полыньях шумит вода, громким плеском встречая обрушивающиеся ледяные пики. Обломки ледяных полей «страны безмолвия» – великого белого континента – сползают в море, отделяясь от континентальных льдов, и плывут, постепенно распадаясь, тая и растворяясь, пока течение Гумбольдта не растопит их до конца.
Однажды я побывал на Южном полюсе и испытал, каково дышится при тридцатипятиградусном морозе – и это в середине лета!- на континенте вечных льдов. Это огромный континент, больше Европы; он бесконечно чист и покоен; там человек может наконец прислушаться к себе и своим чувствам.
Окаменелые останки китов-родоначальников прослеживаются в геологических породах, относящихся ко времени появления первых млекопитающих; более глубокие геологические пласты не сохранили никаких определенных «записей» касательно первобытных китов и вообще млекопитающих. Чем глубже мы заглядываем в геологические породы, тем реже находим окаменелые скелеты млекопитающих и тем мельче эти скелеты; самые мелкие из них принадлежали животным размером с крысу, которые когда-то питались яйцами динозавров. Животных, составлявших промежуточное звено между китами и их сухопутными предками, обнаружить пока не удалось.
Изучая эволюцию животных, ученый может прибегнуть к трем разным способам проникновения в тайны прошлого: он может исследовать окаменелые останки, может изучать ныне живущих представителей интересующего его вида и может заняться анализом среды, которая окружала этот биологический вид.
Говорят, что зоологи обожают полуистлевшие кости. Но ведь всякая кость, даже самая крошечная, отражает длительную историю эволюции животного и его потребности на определенном этапе развития. (Не только зоологи, но и художники находят в костях известную экспрессию и умеют видеть в них функциональную красоту.)
Однако было бы бессмысленно изучать скелеты давно вымерших видов китов, если бы одновременно мы не изучали живых китообразных, пытаясь понять структуру организма кита, прекрасно приспособленного к жизни в океане – к плаванию и нырянию, к добыче пропитания и к размножению.
Начнем с зарождения жизни в чреве китихи – то есть с эмбриологии китов. Кит – самое странное из всех млекопитающих, наиболее отклонившееся от основного пути эволюции млекопитающих, наиболее специализированное. Тем не менее организм китообразного не отличается никакими принципиально иными биологическими механизмами: мы находим в нем органы, получившие то или иное специфическое развитие, однако хорошо знакомые биологам, ибо они имеются и в организме собаки, кошки, коровы или любого другого сухопутного млекопитающего. Этот факт вполне убеждает зоологов в том, что киты – потомки наземных млекопитающих (а не морских земноводных, например).
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.