Год Иова - [43]

— О наркотиках. Некоторые, чтобы откосить, напичкивают себя разной дрянью. — Врач что-то нацарапал в бумаге Джуита. — Твоё сердце делает сто миль в час. С таким давлением, как у тебя, в пятьдесят умирают, не сходя с места.

— Мне не пятьдесят, — сказал Джуит. — Я волнуюсь.

Медсестра сняла манжету. Джуит потёр себе руку. Врач посмотрел ему в глаза так, что Джуит заволновался ещё больше и уставился в пол.

— Простите, пожалуйста, как бы мне поговорить с…

Но врач уже сунул ему в руки бумагу, похлопал по плечу и стал осматривать следующего. Ему надо послушать ещё пятьсот сердец.

Джуит снова оказался в большой комнате. Теперь он стоял за мужчиной, тело которого пересекали длинные послеоперационные рубцы цвета свечного воска. Низкорослая женщина в офицерской форме показывала тем, кто стоял в очереди с Джуитом, следующий кабинет. У неё были крепкие ноги, бульдожья челюсть, грубый повелительный голос и нездоровый блеск в глазах. Джуит подумал, что обратиться надо именно к ней. «Не спрашивай их, — резко говорил ему Джой. — Просто скажи им». С горечью Джуит подумал о том, какой Джой умный. Но тут он сказал этой женщине: «Мне нужно поговорить с психиатром».

В комнате перед кабинетом психиатра — деревянной коробке размерами шесть на девять футов — стояло пять жёстких стульев. Два стула были заняты. Те, кто сидел на них, смотрели прямо перед собой в никуда. Один был чернокожий мальчик, похожий на карлика. Его голова всё время дёргалась в сторону и назад. Рядом с ним сидел пухлый мальчик с синдромом Дауна. Короткими пальцами он рассеянно поигрывал своим членом под бумагой. Джуит устыдился своего ладного тела и отличного здоровья. Ему здесь было не место. Эти мальчики больны по-настоящему. Зачем их вообще заставили сюда прийти и пройти через всё это? Это нелепо и жестоко. На сборный пункт вызвали всех ущербных, даже глухих и слепых — их этим утром он тоже здесь видел. Входит ли он в их число? Ущербен ли он? Он уже собирался встать со стула и уйти из комнаты ожидания. Но Джой сказал: «Останься здесь со мной». Глядя ему в глаза, Джой сказал: «Я не хочу, чтобы ты уходил».

Психиатр сидел, откинувшись на спинку скрипящего и перекошенного дубового стула и вертел своей нежной рукой маленький красный резиновый молоточек. Это был хилый маленький человечек с пучком рыжих волос на голове. За его спиной было окно без занавесок. Снаружи по грязному оконному стеклу стекали струйки дождя. Психиатр спросил, встречался ли Джуит когда-нибудь с девушками. Речь психиатра была женоподобной и изобиловала шипящими звуками. Джуит настроил и свою речь на этот лад. Нет, он никогда не встречался с девушками. Ему нравятся классическая музыка, фильмы, живопись, балет и театр. Кем он хочет стать? Актёром. Почему же он думает, что не сможет служить в армии? Ну, столько голых мужских тел вокруг — это такой соблазн! Правда, голые тела, которые он видел сегодня, вызвали в нём лишь жалость и отвращение. Но об этом он не сказал психиатру. Он упомянул о Давиде Микеланджело. Сейчас он играл роль, и впервые за всё то время, прошедшее с тех пор как он проснулся этим дождливым холодным утром и пришёл сюда, он чувствовал облегчение. Он, можно сказать, приятно проводил время. Он даже не задумался над тем, хорошо ли это. Всё, о чём он думал — это как хорошо он справляется со своей ролью.

В тесной комнатке, где в ожидании толпился народ, стучали пишущие машинки и хранились документы, Джуиту выдали бумагу, проштампованную красной печатью с какими-то расплывчатыми символами внутри. Джуит не смог разобрать, что это было.

— Что это значит? — спросил он усталого офицера.

— Это значит, — офицер уже протягивал руку за документами следующего, — что ты можешь забирать свою одежду и идти домой, парень. Армия в тебе не нуждается.

Джуит застыл на месте. Он должен всё объяснить. Всё это ложь. Он не имел в виду ничего такого. У него всё в порядке. Никакой он не голубой. Он пойдёт служить. Он отчаянно хотел пойти вместе с остальными. Ему не нужна одежда, ему нужна униформа. Он не хочет никаких штампов на своих документах. Он открыл рот. Во рту у него пересохло. Он сглотнул.

— Послушайте, — выговорил он.

— Проходи быстрей, куколка, — сказал офицер. — Убирайся отсюда.

Джуит и Молодой Джо стоят в серой тени дерева на тротуаре напротив пекарни.

— Сто пятьдесят тысяч долларов, — говорит Молодой Джо. — Всё оборудование новое, куплено всего год назад. Если бы бабушка не умерла, я бы не стал ничего обновлять. А теперь цена всех пугает. Но в общем это разумная цена. Пекарня удобно расположена. Покупателей достаточно.

— Конечно, — говорит Джуит. — Я могу уплатить в рассрочку?

— О, боюсь, мне нужны наличные. Я хочу купить ранчо к северу от города. Им нужны наличные.

Джуит слегка улыбается и грустно качает головой. — У меня нет столько наличными, Джо. Я даже не смогу столько заработать. Если только мне не улыбнётся удача.

Молодой Джо вздыхает.

— Вы работали здесь с моим отцом. Мне бы хотелось, чтобы именно вы стали новым владельцем. — Он смотрит на проезжающие мимо машины. — Но мне и правда нужны наличные.

— Пожалуйста, — говорит Джуит, — не продавайте её, не предупредив меня, хорошо? Знаете, жизнь актёра — это лотерея. Может, мне повезёт.