Год хорошего ребенка - [11]

— Тому, кто правильно ответит на все вопросы, разрешат поехать на детский праздник ООН. Как представителю нашей школы и всей Голландии. Конечно, при условии хорошего знания английского языка. И, конечно, при некоторых других условиях.

— При каких? — закричали мальчики и девочки.

— Я не знаю. Может быть, надо будет уметь танцевать и петь. Может быть, быстро бегать или плавать. Но анкета — это главное.

Розалинда прибежала домой вся мокрая, задыхаясь.

— Мама! Папа! — закричала она с порога. — Нам выдали анкету!

Ее мама в это время заворачивала незнакомой покупательнице фонарь к велосипеду. Ее папа беседовал с соседом мистером Янсеном о починке мотоцикла. Безнадежно, — им не до Розалинды!

Грустная Розалинда направилась к лестнице. Увидев, что она расстроилась, папа крикнул ей вслед:

— Бабушка наверху! Если тебе что-нибудь нужно, попроси у нее.

Пока Розалинда шла по лестнице, ее настроение улучшилось. Раз к бабушке можно обращаться, значит бабушка сегодня в хорошем настроении.

— Бабушка, бабушка! Мне дали «малтипал чойс»!

Стул, на котором сидела бабушка, заскрипел и даже как-то закричал, пока бабушка поднималась с него. Она внимательно посмотрела на Розалинду: волосы прилипли ко лбу, куртка нараспашку, брюки в заплатках, с яблоками на коленях.

— И мама разрешает тебе ходить в таких заплатках?

— Да.

— Покупатели могут подумать, что вы обанкротились. Что у вас больше нет ни гульдена. Только затем, чтобы люди чаще ходили в ваш магазин, ты должна выглядеть прилично. Иди сюда, я завяжу тебе хвостик. И надень, пожалуйста, целые брюки.

Здесь бабушка разразилась длинным монологом:

— В этом доме всегда такой беспорядок! Хороший сюжет для Янстейна! Если бы я сюда не приходила, здесь все бы погибло. Кто бы смотрел за детьми и мыл окна? Подумать только, в моем возрасте — и все это делать. А у меня, между прочим, есть и свой дом и сад, за которыми надо ухаживать. Да я только сегодня полдня дергала сорняки. А теперь работай здесь, занимайся запущенным ребенком!

Розалинда сдалась и покорно разрешила бабушке расчесать свои длинные волосы и сделать хвостик. Это даже ее успокоило. А когда она увидела своего брата Вильяма в углу комнаты, причесанного и аккуратно одетого, она про себя рассмеялась. В один прекрасный день бабушка вымоет их как следует и поставит в витрину магазина вместо велосипедных манекенов.

Она решила больше ничего не говорить бабушке об анкете. Вечером бабушка уйдет, Вильям ляжет спать, тогда она вместе с родителями спокойно прочитает все вопросы, изучит все предлагаемые ответы и в нужных местах поставит крестики. Мама и папа наверняка дадут ей правильные советы.

В шесть закрылся магазин. В семь они пообедали. В восемь всей семьей загнали сопротивляющегося Вильяма в постель. А бабушка никуда не уходила. Все скрипела и скрипела своим вертящимся стулом перед телевизором.

Это был не просто стул, это был бабушкин командный пост. С него она следила за всем, что происходит в доме и на экране.

— Может быть, вам нужен кофе? — спросила мама бабушку. И по ее тону было понятно, что она ожидает отказа. Что-нибудь вроде: «Нет, нет. Я уже ухожу. Мне не заснуть от кофе. Большое спасибо. Я и так засиделась». Но бабушка просто сказала:

— Да, нужен!

Розалинда вертелась за маленьким письменным столом в углу и нетерпеливо крутила в руках анкету. Наконец она сказала папе громким шепотом.

— Папа, ты должен это прочитать. Наш учитель говорит, что у меня есть шансы попасть на праздник. Потому что я хорошо знаю английский.

Розалинда дала ему бумаги. Сначала брошюру со статьей о празднике, которую показывала, по крайней мере, уже трижды, потом анкету, которую им в этот день раздали в школе.

— Может быть, папа, я там этого мальчика встречу, из Москвы. И еще многих других ребят. Мы вместе отправимся в путешествие… А Жевена далеко? Папа, ты рад за меня?

— Пожалуйста, потише! — сказала бабушка и сделала звук телевизора еще громче.

— Вот ваш кофе! — сказала мама и поставила чашку с кофе перед бабушкой. Нельзя сказать, что она ненавидела свою свекровь, но и сильной дружбы между мамой и бабушкой не было. Они находились в состоянии хронического перемирия.

Отец сделал жест рукой, чтобы установить тишину, и попросил жену подойти к столу. Они начали внимательно читать.

— Ой, а это интересно!

— Интересно? — спросила бабушка, чья глухота иногда совершенно неожиданно исчезала.

И пока ей рассказывали о детском фестивале, она постепенно все больше приглушала телевизор и все сильнее отворачивалась от экрана. В конце концов она оказалась к экрану спиной.

— Съезды! Симпозиумы! Конференции! — сказала она. — Уже до того законферировались, что без гроша остались! Так можно по миру пойти! Никаких денег не хватит!

Родители Розалинды не знали, что возразить на это. Доводы бабушки как всегда были просты и неопровержимы. Одно слово «законферировались» чего стоило. А Розалинда закричала:

— Бабушка, но я увижу Рому. Побываю за рубежом. Посмотрю на советских ребят.

— Ага! — сказала бабушка и покачала седой головой. — Вот как эти красные разрешают свои проблемы! Собирают детей со всего мира, чтобы сделать из них коммунистов! Очень умно, должна я сказать. Протестантская школа ни за что бы на это не пошла.