Год длиною в жизнь - [82]

— Пожалуйста, мамочка, сделай так, чтобы я не умер!

Я почувствовал, что ноги отказываются держать меня, и оперся о стену, чтобы не упасть.

Из палаты вышла сестра Пинакер и, заметив выражение моего лица, прошептала:

— Он еще не готов.

— Наверное. Мне пятьдесят семь, и я тоже не готов.

— Возраст не имеет значения, — ответила она. — Душа знает, когда приходит ее время.

* * *

Однажды утром, в ничем не примечательный вторник, я вошел в сияющую улыбку маленькой девочки. Она сидела в дальнем конце дневной комнаты и играла с куклой. Когда она увидела меня, ее голубые глазки просияли. Я почувствовал, как сначала сжалось, а потом растаяло мое сердце. Судя по темному пушку на голове, когда-то у малышки были черные волосы. Бледность кожи девочки подсказала мне, что ее жизнь клонится к закату. Я подошел и протянул руку.

— Привет, меня зовут Дон, — сказал я. — А как зовут тебя, маленькая красавица?

— София, — отозвалась она и отложила куклу, чтобы пожать мне руку.

Несколько мгновений мы сидели молча, потом она повернулась ко мне и сообщила:

— У меня рак.

— У меня тоже.

— Мой называется лимфома.

Я кивнул.

— Тебе страшно?

Я колебался, не зная, что ответить и стоит ли говорить правду. Но девочка избавила меня от необходимости отвечать, вложив свою ладошку в мою.

— Не надо бояться, — сказала она. В ее глазенках светились понимание и взрослая, не по годам, мудрость. — Мы ведь никогда не остаемся одни… никто из нас.

Она обладала знанием и щедро делилась им с окружающими.

У меня не было иного выхода, кроме как поверить ей. Я полюбил свою новую подружку, маленькую девочку по имени София.

* * *

Поскольку знание — это сила, я провел свои обычные изыскания и узнал, что София сражается со злобным чудовищем. Лимфома — которую иногда еще называют раком крови — классифицируется как болезнь Ходжкина или не-Ходжкина. В случае с Софией раковые клетки поразили костный мозг, прежде чем проникнуть в кровь, откуда быстро попали в лимфатические узлы. Хотя лимфома не-Ходжкина была шестой, наиболее распространенной в США разновидностью рака, шанс заболеть в ее возрасте составлял один к ста тысячам. И она выиграла в эту жуткую лотерею. Какая удача…

После нескольких встреч София доверительно сообщила мне:

— Единственное, что меня беспокоит, так это то, что я потеряла волосы. — И печаль в ее голосе резанула меня по сердцу ножом. — А раньше они были вьющимися.

Я кивнул, испытывая чувство вины. Мне ведь не делали радиационную или химиотерапию, так что мои каштановые кудри остались при мне. И тогда я принял решение. «Последний раз я стригся наголо во Вьетнаме, — сказал я себе, — так что самое время попробовать, каково это, снова. А вдруг мне понравится?»

* * *

Когда я закончил и вытащил вилку машинки для стрижки из розетки, в ванную вошли Белла и Райли.

— Ты у нас такой красивый мужчина, папа, — сказала моя дочь, и ее глаза увлажнились.

Я в ответ лишь покачал головой.

— Я в этом совсем не уверен. Зато у меня очень красивая дочь.

Белла подошла, погладила меня по голове и поцеловала.

— И очень красивая жена, — добавил я.

* * *

На следующее утро София во все глаза уставилась на меня, когда я вошел в игровую комнату, но не произнесла ни слова. Я присел перед ней на корточки и улыбнулся.

— Ты меня не узнала? — спросил я.

Она покрутила головой.

— Я узнАю тебя где угодно! — воскликнула девочка, и глазенки ее засверкали. — Но что ты с собой сделал?

Я подмигнул ей.

— Это всего лишь волосы, верно? Да кому они нужны!

Она бросилась мне в объятия.

— Зато мы с тобой сэкономили на шампуне, — шепнул я ей, из последних сил стараясь не расплакаться.

* * *

Хотя собственный смертный приговор висел надо мной дамокловым мечом, именно ему я обязан несколькими лучшими днями в своей жизни — теми, которые провел с Софией. Я навещал девочку так часто, как только мог. По большей части мы ни о чем не разговаривали, просто держались за руки. Хотя я надеялся, что помогаю ей, в глубине души я знал правду. Целительная сила ее прикосновения не была похожа на то, что мне доводилось испытывать раньше.

Связавшись со знакомой в фонде «Загадай желание», я рассказал ей историю Софии, не подозревая, что позвонил слишком поздно.

* * *

Был вечер среды, уже начинало темнеть, и — хотя тогда я этого еще не знал — мы с Софией разговаривали в последний раз.

— Если бы тебе пообещали исполнить одно желание, что бы ты загадал? — спросила она.

По спине у меня побежали мурашки. Я ведь только что звонил насчет нее в фонд «Загадай желание», а в такие совпадения я не верю!

Задумавшись на мгновение, я ответил:

— Я хотел бы, чтобы в тот день, когда я предстану перед Господом… чтобы Он улыбнулся мне. А если бы тебе пообещали исполнить одно желание, что бы ты загадала? — тут же спросил я.

София взглянула мне в глаза и, не раздумывая ни секунды, ответила:

— Чтобы твое желание исполнилось.

Я едва не рассмеялся, но тут же понял, что она говорит серьезно. Мы долго сидели с ней в тот вечер, взявшись за руки. Во всяком случае, долго по нашим с ней меркам.

Наконец она спросила:

— Ты сомневаешься в том, что Господь улыбнется тебе?

— Я совершил в своей жизни кое-что такое, чем нельзя гордиться, — признался я.