Год длиною в жизнь - [65]

— Бобби Кеннеди лежит на вершине холма с обратной стороны. Его могила отмечена лишь простым белым крестом.

Я пожал плечами.

— Хотелось бы мне знать, как выглядит надгробный памятник Оди Мерфи.

Битый час мы обшаривали прекрасно ухоженную, обширную территорию, но так и не смогли найти могилу самого прославленного героя в американской истории. В конце концов, прибегнув к неохотному содействию нашего приятеля-смотрителя, нам все-таки удалось отыскать ее. Посреди моря величественных и дорогих надгробных постаментов небольшая плита на могиле Мерфи выделялась разве что перечнем заслуженных им наград и медалей, который начинался на самом верху небольшого камня и опускался до земли. Я восхищенно присвистнул. Глядя на огромные памятники, окружавшие его, становилось понятно, что, пока некоторые пытались купить вечный почет, другие на самом деле уже заслужили его.

Отдав дань уважения членам экипажа космического челнока, погибшим в трагической катастрофе, мы посетили и Могилу Неизвестного Солдата. Хотя вокруг было довольно многолюдно, меня буквально загипнотизировали застывшие в почетном карауле солдаты, оберегавшие покой священного захоронения в такую ужасную погоду.

Холод — это одно, сырость — совсем другое, но их убойное сочетание быстро сделает вас жалким и несчастным. Уходя, мы с Беллой испытывали чувство гордости. Несмотря на все свои недостатки и несовершенство, округ Колумбия — душа Соединенных Штатов — мог вдохнуть жизнь в самого продрогшего американца. Патриотизм, духовые оркестры, звезды и полосы — от всего этого мурашки бегут по коже, а иногда и волосы встают дыбом.

* * *

Менее чем в пяти милях от Мемориала корпуса морской пехоты США нас поджидал Кэл Андерсон. Он настоял на том, чтобы мы провели в его доме хотя бы одну ночь. Хотя Белла и не была в восторге от этой идеи, но в конце концов согласилась.

Мы крепко обнялись, и Кэл отстранил меня, оглядывая с ног до головы.

— Что-то ты смахиваешь на живого мертвеца! — рявкнул он. Именно такими словами мы описывали в 1968 году парней, которые, по нашему мнению, не имели шансов выжить на той войне.

Я рассмеялся и похлопал его по круглому брюху.

— Спасибо на добром слове, Худышка.

Мы только-только начали обмениваться шуточками по поводу своего постаревшего внешнего вида, как жена Кэла Карен — та самая девушка, из-за которой он сходил с ума от беспокойства много лет назад, — предложила:

— Что скажете, если мы отведем вас в наше любимое местечко и угостим чудесным ростбифом?

Глаза Беллы загорелись. Она никогда не упускала случая полакомиться хорошим ростбифом.

* * *

Пока мы ели, рот Кэла не закрывался ни на секунду.

— Я помню Вьетнам так, словно это было вчера, — заявил он. — И как круто там было. Иногда мне хочется вернуться туда и пережить все заново!

Мы с Беллой обменялись быстрыми взглядами. Очевидно, к нашему общему прошлому Кэл относился совсем иначе, нежели я.

«Как странно, — подумал я, — раньше мы были близкими друзьями, а теперь… Мне кажется, я совсем не знаю этого человека».

Когда мы выходили из ресторана, Кэл подошел к старшей официантке.

— Извините, не мог бы я заглянуть в коробку потерянных и найденных вещей? — спросил он. — Когда я был у вас в прошлый раз, то забыл здесь свои солнцезащитные очки.

Его жена лишь покачала головой и вышла на улицу. Судя по всему, Кэл уже не в первый раз проделывал этот фокус.

Порывшись в коробке, он удовлетворенно кивнул и извлек оттуда очки.

— Но ведь они женские! — возразила старшая официантка.

— Надеюсь, что нет, — с самодовольной ухмылкой отозвался Кэл, — потому что стоили мне целое состояние.

* * *

Когда мы возвращались к ним домой, я и Кэл сидели в машине спереди, а Белла и Карен разговаривали сзади. Кэл говорил негромко, стараясь, чтобы его не слышала жена.

— Ты следишь за тем, что там сейчас творится? — спросил он.

Я хоть и кивнул, но это была последняя тема, которую мне хотелось обсуждать. Однако Кэл не унимался. Его явно обуревали совершенно иные чувства.

— Какое дерьмо! — заявил он. — Эх, нам бы сейчас туда! Мы бы перестреляли их всех!

«Господи… — подумал я. — Надеюсь, он не заведет эту волынку у себя дома, иначе Белла будет вне себя от злости».

Разумеется, именно так все и случилось. Не успели мы переступить порог, как Кэл и Белла сцепились.

— Значит, вы полагаете, что мы должны убить их всех? — с горячностью воскликнула она.

Он ухмыльнулся и кивнул.

— Конечно. А потом пусть уже Господь разбирается, кто прав, а кто виноват.

— Как это гуманно с вашей стороны! — язвительно заявила Белла, с негодованием глядя на него. — Вы прямо ходячая добродетель!

Карен едва заметно кивнула в знак согласия.

Я обреченно вздохнул, а физиономия Кэла побагровела. Он обернулся ко мне.

— Она всегда у тебя такая? — спросил он, пытаясь сохранить остатки гордости и перевести все в шутку.

Я пришел ему на помощь.

— Только когда мы гостим у друзей, — пошутил я и перевел разговор на прошлое, чтобы не разругаться окончательно. Кэл, конечно, был закаленным в боях и упрямым ветераном, но он и понятия не имел, насколько большой ценностью моя жена полагает человеческую жизнь.

Остаток вечера прошел вполне сносно. Мы с Беллой несколько раз обменялись улыбками, а однажды к нам даже присоединилась Карен. Чтобы сохранить видимость примирения, мы сослались на усталость и пораньше отправились на боковую. Но Белла пребывала в таком гневе, что буквально не находила себе места и металась по кровати. Я же сидел в туалете, сражаясь с двумя своими злейшими врагами — тошнотой и запором. После второго раунда мне даже удалось выдавить из себя кое-что. Вытирая холодный пот со лба, я уже собрался спустить воду в унитазе, когда обратил внимание, что мой жалкий стул приобрел молочно-белый оттенок. «Ну вот, только этого не хватало», — подумал я и тихонько скользнул в кровать.