Год девственников - [18]

Мэгги высвободилась, вытерла слезы, бегущие по ее щекам, и сказала:

– Все равно ничего нельзя изменить. И вчерашний день это доказал. Человек предполагает, а Бог располагает. Ступай и позвони мне из больницы. Хорошо?

Он молча кивнул и вышел.

В зале Фло, Харви и Джо уже ждали Дэниела. Фло подбежала к нему со словами:

– Я пыталась поговорить с ней, но она и рта не раскрыла.

– А где она?

– В столовой, пьет чай. И ничего не ест.

– Это ей не повредит, – угрюмо произнес Дэниел. – В ней достаточно жира, чтобы не умереть от голода. Пойди приведи ее. Скажи, что мы все готовы и ждем.

– Она сама ждет уже больше часа. – Фло, очевидно, была расстроена резкостью Дэниела. Но она послушалась его и отправилась за Уинифред.

Напряжение не спадало. Джо повернулся к Харви и спросил:

– Вы сегодня собираетесь уехать?

– Это совсем не обязательно. У нас у обоих недельный отпуск. Мы можем остаться, если хоть чем-то будем полезны.

– Мы вам всегда рады. Так что решайте сами, – просто ответил Дэниел.

Наконец появилась Фло. За ней шла Уинифред. Она пересекла комнату, никого не замечая, точно кругом были невидимки, вышла из дома и села в машину, стоявшую у крыльца. Расположившись на сиденье, Уинифред тщательно подоткнула полу своего пальто, чтобы нога ее не могла ненароком коснуться ноги мужа.

Когда машина выехала из ворот на дорогу, Дэниел отвел взгляд от поломанной ограды. До самой больницы он не произнес ни слова. И только когда они уже совсем подъезжали, Дэниел почти прошептал:

– Только не устраивай сегодня истерик. Иначе я за себя не ручаюсь. Есть же специальное лечение для истеричек…

Уинифред не ответила и продолжала молчать до тех пор, пока он не припарковал свою машину в ряд с другими на больничном дворе. Она взялась за ручку дверцы и угрюмо произнесла:

– Я с тобой еще рассчитаюсь. Уж будь уверен.

– Да, скоро мы рассчитаемся друг с другом. Дай Бог, чтобы это произошло поскорее.

Уинифред сразу направилась в больницу. Дэниел же подождал, пока остальные выйдут из своих машин, и вместе со всеми вошел в приемную. Оттуда уже раздавались громкие крики Уинифред:

– Я хочу видеть доктора Ричардсона!

– Извините, – отвечала секретарша, – но мистер Ричардсон в данный момент находится на операции. Если вы сядете и спокойно подождете, я попрошу другого доктора заняться вами.

Дэниел стоял уже возле самой конторки. Опережая жену, он попросил:

– Не могли бы вы сказать, в какой палате находится мой сын? Мы вас раньше не видели здесь. Его фамилия – Кулсон, ему делали операцию.

– Да, я знаю, – кивнула секретарша. – Но я еще раз прошу: присядьте, пожалуйста, и подождите, а я кого-нибудь позову.

– Спасибо.

Дэниел отошел. За ним последовали Джо, Фло и Харви. Уинифред постояла возле конторки еще с минуту, а затем присоединилась к остальным.

Теперь в комнате ожидания было куда оживленнее, чем ночью. Там сидела как минимум дюжина человек. Свободными оставались только три сиденья. Более того, двое маленьких детей гонялись друг за другом вокруг стола.

Едва увидев их, Уинифред тут же ушла в коридор. Дэниел и Джо обменялись быстрыми взглядами, и Джо пошел за ней.

Харви сел рядом с Фло. Дэниел стоял возле двери.

В комнате наступила напряженная тишина. Посторонние недоумевали: белая женщина с черным мужчиной! Да еще с таким необычным… Оба прекрасно одетые, импозантные, совсем не похожие на иные смешанные пары, которые можно встретить в Болотном Конце. Те порой вели себя вызывающе. А эти держатся демонстративно!.. Примерно с такими мыслями присутствующие, в основном женщины, враждебно смотрели на Фло и Харви.

Но вскоре дверь отворилась. Джо позвал их. В коридоре молодой врач сказал:

– Мистер Ричардсон хочет вас видеть. Он освободится через полчаса. А пока вы можете видеть пациента, но совсем недолго. Ведь мистер Кулсон еще не пришел в сознание. Должно пройти какое-то время. Проходите сюда и учтите: одновременно могут зайти только два человека.

Он повел их сначала по одному коридору, затем по другому – к палате. Молодой доктор остановился, кивнул Дэниелу и Уинифред и открыл им дверь.

Дэниел медленно подошел к кровати и посмотрел на сына сверху вниз. Дон выглядел настолько изможденным, что можно было бы подумать – он мертв. В одну его ноздрю была вставлена трубка, другие трубки тянулись от его рук, ноги вообще покоились в какой-то колыбели, подвешенной в воздухе.

Дэниел на секунду зажмурился. В горле у него что-то сжалось, хотелось кричать: „Ноги, его ноги!" Он открыл глаза, судорожно вздохнул и посмотрел на жену. Лицо Уинифред перекосилось от боли, по подбородку текли слезы, из груди вырывался стон.

Тут, словно из ниоткуда, возникла медсестра. Мягко дотронувшись до руки Уинифред, она произнесла:

– Пойдемте, пожалуйста.

Уинифред отдернула руку, невнятно бормоча:

– Я хочу остаться… Хочу сидеть возле него.

– Но доктор говорит…

– Я его мать! – Уинифред почти прошипела эти слова.

Медсестра взглянула на Дэниела, ища поддержки. Дэниел двинулся к жене, и та быстро отступила, подошла к двери и проговорила:

– Я хочу видеть специалиста.

Не доктора, не хирурга. Специалиста. Дэниел слегка кивнул и спросил сестру:

– А когда он очнется, как вы думаете?