Между тем Великий Орк в ожидании очуха ходил по спальне, обдумывая сложившуюся ситуацию. Плохо начался сегодняшний день и, судя по всему, главные неприятности были еще впереди. Наконец Великого осенило.
— А ведь на этот случай у меня имеются мои челюсти, — подумал он. — Какую вот только одеть? Если Боевую, то жена еще пуще обозлится, ее тогда и вовсе спальни не выманишь. Парадную? Да дело-то вроде личное, интимное, можно сказать. А вот Целовальную стоит попробовать, авось поможет. Дамочку эту черненькую передарю кому-нибудь. Или нет, пусть горничной пока побудет.
Великий Орк вздохнул и направился к письменному столу.
На зеленой, как эльфийская лужайка, столешнице сиротливо лежали лиловые бархатные подушечки со вмятинами от некогда присутствовавших артефактов. Рядом валялись небрежно отброшенные бархатные же тряпочки. Казалось, туристическая группа лилипутов, переночевав на державном столе, отправилась по утренним делам, позабыв прибрать за собой постели. Не было реликвий. Не было! Великий зажмурился и посмотрел еще раз. Потом заглянул под стол, вывернул ящики. Ничего. Пропали орчье мужество, сгинула орчья любовь, растворилось в нетях орчье величие. Верить в это не хотелось. Великий Орк не глядя, осушил вовремя подсунутую дворецким чашу очуха, очухался и заорал, как раненый паровоз:
— Укра-а-али!
— Может, не украли, может Ваша жена изволили прибрать? — осторожно заметил трясущийся от ужаса хоббит.
— Не изволили! — отрезал очухавшийся Великий. — Чего-чего, а этого от нее не дождешься. Она же королевских кровей, будет она тут прибирать. А потом, она с вечера заперлась в своей спальне и даже разговаривать не желает!
— Еще бы они желали, когда Вы давеча ее к этому, к Черному Карачуну пытались отослать. В знак дружбы народов. И не вечером это было, а почитай, утром уже, потому как уже светало.
— А это что еще такое? — Великий Орк брезгливо, двумя пальцами поднял с пола небольшое колечко из фальшивого золота. — Это что, моя жена уронила? Не носит она такой дешевки и носить не станет, хоть бриллиантами ее осыпь. Воры, воры в доме! Где охрана? Стра-ажа!
Стража, наконец, появилась, наполнив спальню мощным пивным духом. Очух им не полагался, поэтому Боевой гном по прозвищу Дробила и Кривой Гоблин, прозванный за удивительную способность попадать в цель в любой стадии опьянения «Ватерпасом», пользовались местными средствами. Их физиономии излучали решительность и готовность выполнить любой приказ Господина.
— Дармоеды! — Великий Орк был в ярости. — Только и умеете, что пиво на халяву трескать! Дрыхли на посту, признавайтесь? А воры тем временем основы державы порушили. Уши отрежу, на мифриловые рудники сошлю! Шелудивым Варгам скормлю!
— А чего? — Дробила с Ватерпасом переглянулись. — Вроде все тихо было. Разве что Вашество изволило шуметь, так это нам не в диковинку.
— Чего, чего! — А вот чего: — И Великий ткнул в морду подвернувшемуся подданному пустую подушечку. — Покража у нас, с политическим уклоном.
Подвернувшимся подданным оказался все тот же дворецкий, который, кстати, сам себя называл Базилем, хотя на самом деле был типичным Васей. Странное, конечно, имечко для волшебного существа, однако, почему хоббит может зваться Сэмом, а Васей нет?
Наконец властитель перестал орать и топать ногами, потребовал пива, и, отдышавшись, сказал:
— Надо бы вас, конечно, того… Да только ведь других слуг у меня здесь нет, поэтому я вас дома «того», а чтобы не очень больно я вас тогокнул — ищите!
— Говорил я вам, днем надо спать, а ночью бдить, — встрял Базиль, — ох и будет вам, если реликвии не сыщутся!
— А ты чего лезешь? Это, между прочим, и тебя тоже касается, смотри, Васька, не найдешь — ответишь! Я давно заметил, больно ты волю взял, забыл, кто ты есть?
— Я есть, с Вашего позволения, дворецкий, и называть меня прошу Базилем, — обиженно начал было хоббит, потом спохватился и возопил: — Я-то здесь причем, Вашество?
— А все при том! — Отрезал Великий. — Раз ты дворецкий, то должен двор блюсти, а ты чего делаешь?
— Да блюду я, блюду, по два раза на день блюду, — Базиль чуть не плакал. — А розыск покраж — не мой профиль.
— Профиль твой мы сейчас поправим, — усмехнулся Великий Орк. — От обязанностей дворецкого я тебя освобождаю и назначаю Старшим Дознатцем, сыщиком, стало быть. В общем, детективом, понял?
— Понял, — хоббит посопел немного и спросил, — а надбавка сыщику полагается?
— Какая еще надбавка? — изумился Великий.
— А за вредность. Воры, они знаете, какие вредные! Опять же, за риск. Агентуре платить, на такси, на… — Хоббит загибал пальцы, — Ух, сколько надбавок, не одна! Я, пожалуй, согласен, если с надбавками.
— За риск? — Взревел Великий, — Ну, сейчас ты и впрямь сильно рискуешь ушами, да и головой заодно! Вон отсюда, бездельники, и без реликвий не возвращайтесь.
Дробила с Ватерпасом уже успели выскочить из опочивальни, Васька же, зная отходчивый характер хозяина, гнул свое:
— Да как же мы искать-то будем. Ни улик, ничего.
— Вот тебе улика, — Великий Орк швырнул Ваське колечко. — Да, и еще… — Владыка снял с шеи цепочку, на которой болтался какой-то продолговатый предмет. Держи. Имей в виду, потеряешь — убью. Впрочем, я вас, скорее всего, и так убью. Это тоже реликвия. Мой молочный зуб. Если Артефакт, то бишь, какая-нибудь Челюсть находится поблизости, он даст знать.
