Гоблины - [8]

Фрэнк сделал еще глоток.

Лес что-то говорил ему.

Он остановился и, обернувшись, посветил фонариком вверх по тропе, но ничего не увидел, кроме серых стволов и темных кустов подлеска.

Выпив еще немного и пройдя еще несколько шагов, Фрэнк вдруг с ужасом обнаружил, что первая бутылка уже пуста. Чертыхнувшись, он швырнул ее в сторону, извлек вторую и сунул ее в бандаж. Попозже, надо оставить на потом.

Внезапно налетел порывистый ветер, сырой и холодный.

Ветви подрагивали, словно в танце, и перешептывались между собой.

«Пожалуй, не такая уж и гениальная это была мысль», — подумал Фрэнк. Может, вернуться, лечь в койку, напиться до беспамятства — и пусть сержант завтра делает с ним что хочет?

Голова у него раскалывалась, с новой силой разболелись рука и челюсть.

— Боже правый, — пробормотал он.

Новым порывом ветра его потащило прочь с тропы. Под ногами мельтешил затухающий луч фонарика, то и дело выхватывая из мрака мерцавшие зыбким светом клочья тумана.

Там, в темноте, определенно что-то двигалось.

Что-то большое.

Фрэнки шатало из стороны в сторону. Он уже пожалел о том, что так нализался, пожалел, что с дуру принял таблетки. В желудке его разгорался пожар. Все тело было покрыто потом.

Неожиданно похолодало.

Ветер стал ледяным.

И снова этот странный звук… Что-то двигалось в сторону Фрэнка, даже не стараясь скрыть своего приближения.

Фрэнк вспомнил «Дьявола из Джерси», но тут же посмеялся над собственной глупостью. Ну да, как же! Живой монстр в самом Нью-Джерси. Еще что придумаешь?

Неожиданно он скорчился от острой боли в желудке.

Отдышавшись, он кинулся дальше, с трудом продираясь сквозь кусты, больно цеплявшие за ноги. Сломанная рука горела огнем, и он придерживал ее здоровой правой, одновременно шаря по сторонам тусклым лучом фонарика, но луч лишь упирался во мрак.

Наконец, запутавшись в кустах, Фрэнк рухнул на землю, громко выругался и, вскочив на ноги, завопил, чтобы тот, кто преследует его, выходил немедленно и чтобы оставил в покое больного человека, который вдобавок заблудился и которому все это осточертело.

Ветер трепал его волосы и забирался за воротник.

На нос ему упала капля дождя.

— О Господи, — простонал он. — Что ж за наваждение такое?

Оно было там, в листве, над головой.

Теперь прямо у него за спиной, в темноте.

Фрэнк вытер пот со лба и вдруг заметил у себя под ногами тропинку. Размахивая фонариком, словно шпагой, он припустил по ней трусцой. Это была не та тропа, которая вела к госпиталю, но ведь выведет же и она куда-нибудь! Сейчас Фрэнк готов был оказаться где угодно — только бы выбраться отсюда.

Тупица! Он просто ничтожная тупица!

Сержант его убьет, Энджи его убьет, а теперь его убьет и Хоуи, как только обнаружит, что он спер заначку.

Что-то сзади.

Сверху.

Моросил дождь, шелестела листва.

«Боже, — взмолился Фрэнк, — помоги мне выйти отсюда!»

Он миновал корявый ствол дуба, чудом избежал столкновения с невесть откуда взявшейся на его пути березой. В ушах, смешиваясь со звуком его собственного надрывного дыхания, стоял только гул ветра да шум дождя. Каждый шаг болью отзывался в руке, но Фрэнк продолжал бежать, будучи не в силах остановиться, чтобы перевести дух и осмотреться, словно боялся потерять из виду мерцающий впереди комочек света. Он взял немного в сторону в надежде обогнуть заросли кустарника, как вдруг земля ушла у него из-под ног.

Он и охнуть не успел, как кубарем скатился в канаву и с отчаянным воплем приземлился прямо на больную руку. В глазах у него потемнело, и он без чувств распластался на мокрой земле.

Очнулся он от боли. Ему показалось, будто по его лицу ползают пауки — на самом же деле это падали капли дождя.

Перевернувшись на колени, он оперся одной рукой о землю и принялся блевать — долго, до саднящей боли в горле. Наконец он привалился спиной к откосу. Удивившись тому, что он по-прежнему сжимает в руке фонарик, посветил им вокруг — кювет, в котором он находился, был не более трех футов глубиной.

А за ним тянулось шоссе.

— Ладно!

Судорожно сглатывая, чтобы подавить новые позывы к рвоте, Фрэнк, пошатываясь, встал на ноги и оглянулся.

Нет, только не в лес! Он будет голосовать до тех пор, пока его не подберут. А может, ему удастся добраться до гарнизона другой дорогой. Пусть даже его подберет патрульная машина военной полиции — плевать. Сержант, Энджи, Хоул, что угодно — только не это.

Выбравшись на брюхе из кювета, он ступил на асфальт, отдышался и пошлепал дальше.

Пройдя несколько метров, он заметил, что кюг<ет кончился — лес теперь подступал к самому шоссе, не было даже обочины.

В это время снова дала о себе знать боль в руке. Остановившись, Фрэнк прислонился к стволу сухой сосны, у которой до самой макушки не было ни единой ветки, словно кто-то ободрал ее. Неподалеку возвышалось еще с десяток таких же голых стволов, и Фрэнк решил, что в них ударила молния — такие участки сухостоя были не редкость в здешних краях, не зря их называли Барренс.[3]

— Ладно, давай пошевеливайся, — приказал он себе.

Выпить бы!

Хотя бы глоток…

Холодный дождь и ледяной ветер пробирали до самых костей. Фрэнк сунул руку в бандажную повязку и невольно расхохотался — бутылка была цела.