Гоблины - [38]

— Едва ли. — Он достал из кармана новую сигарету, однако прикуривать не стал. — Никакого. Я тут на днях заходил к Элли Ланг. Пришлось дать ей успокоительного. Она только и говорит, что об этих гоблинах. — Он искоса посмотрел на Скалли. — Вы об этом уже слышали?

— Мы говорили с ней.

Джунис рассеянно проводил взглядом грузовичок, проследовавший по шоссе в западном направлении.

— Только не надо думать, будто она сумасшедшая. Не сбрасывайте ее со счетов, агент Скалли. Не знаю уж, кого она там видела, только в любом случае эта женщина далеко не дура.

— Док, но она была пьяна. При этих словах док так захохотал, что на глазах у него выступили слезы, а лицо побагровело.

— Прошу прощения, — пробормотал он, смахивая рукавом слезы, но тут же вновь зашелся от смеха. — Черт, извините. — Он вцепился обеими руками в перила. — Пьяна? Элли? Вы слушаете россказни Тода Хоукса? Да такого не может быть. Она ходит в тот ресторанчик ради компании, вот и все. Из близких у нее никого не осталось, друзей у нее нет. Она заказывает «Кровавую Мэри» и сидит с ним весь вечер, вот и все. Эту женщину еще ни разу не видели пьяной.

— А как же быть с этой ее краской?

Джунис вновь посмотрел на шоссе, по которому проехал еще один грузовик.

— Да потому что она верит в это, агент Скалли. Она верит в то, что гоблины существуют так же, как вы верите в то, что этого не может быть. Но это еще не повод, чтобы признать человека невменяемым.

Скалли не могла полностью согласиться с Джунисом, однако у нее не хватало аргументов, чтобы спорить с ним. Вместо этого она решила спросить его о другой свидетельнице.

— Фрэн? — Джунис окинул беглым взглядом сад. — Я могу устроить вам встречу с ней, только ничего путного она вам не скажет.

— Почему? Он помрачнел:

— В тот вечер она едва не отдала Богу душу из-за передозировки героина. Я тогда отвез ее в клинику неподалеку от Принстона. Это реабилитационный центр для людей, страдающих душевными расстройствами. Кстати, в наших краях ничего подобного нет. Фрэн была совсем плоха. — Он прикурил, глубоко затянулся и выпустил вверх узкую струйку дыма. — Ну с этим она скорее всего справится, а вот насчет всего остального… ей придется долго-долго лечиться.

«Превосходно, — подумала Скалли, — только этого мне не хватало — наркоманка, которая не в состоянии отвечать за свои собственные слова». Беседа с Фрэн Кайзер, судя по всему, отодвигалась на второй план.

— Вы часто здесь сидите? — неожиданно спросила Эндрюс, по-прежнему глядя куда-то в сторону.

Джунис утвердительно кивнул, ничуть не смутившись внезапной переменой темы разговора:

— Пожалуй, часто. Мне нравится наблюдать, как мимо меня течет жизнь, смотреть, кто куда едет. У здешних обитателей — тех, кто работает в гарнизоне или на базе Макгуайр, — свои врачи, а другие… — Он пожал плечами. — Их немного-то и осталось. Впрочем, вы уже и сами, должно быть, это заметили…

Заметила Скалли и другое: этого человека вполне устраивало подобное положение вещей. Хотя до пенсии ему было еще далеко, он, похоже, уже свыкся с мыслью, что его практика не позволит ему провести остаток жизни в более приятном месте, и по непонятным ей причинам смирился с этим.

— У нас тоже случаются забавные истории, — продолжал он. — Временами работа в пункте неотложной помощи чертовски увлекательна.

Скалли не хотелось с ним спорить. Она поблагодарила его и сказала, где они остановились — на тот случай, если он надумает им что-либо сообщить.

— Я и так знаю, где вы остановились, — усмехнулся он.

В машине Эндрюс недоуменно покачала головой:

— По-моему, здесь и чихнуть нельзя без того, чтобы об этом тут же не пронюхал кто-то посторонний. — Она поежилась. — На мой взгляд, все это более чем странно.

Дана машинально кивнула. Впрочем, занятая своими мыслями, она особо не прислушивалась к тому, что ей говорила Эндрюс. В этой истории было нечто такое, что всеми ими, и ею в том числе.

было упущено из виду. Может, это нечто и не было непосредственно связано с убийствами, но все равно оно являлось какой-то важной деталью. Какой-то многозначительной мелочью. Она чувствовала, что Малдеру эта мысль также не дает покоя. Может быть, к тому времени, когда они вернутся в мотель, он найдет разгадку…

Если только разгадка не сведется к слову «гоб-лин». Подумав об этом, Скалли мрачно усмехнулась.

Когда они вернулись, мотель — от фасада до автостоянки — был залит светом, асфальт отливал матовым серебром, отчего облака выглядели еще более зловеще. Эндрюс отправилась за своими записями. Скалли распахнула дверь в комнатл Малдера и услышала обрывок фразы: «…сонм грехов».

— Каких еще грехов? — спросила она. — И почему ты не в постели?

Малдер сидел за крохотным столиком, заваленным бумагами. Уэббер, откинувшись на подушку, полулежал на кровати и что-то строчил в блокнот, который держал у себя на коленях.

— Привет, Скалли, — произнес Малдер, на секунду оторвавшись от бумаг. — Я здоров.

Уэббер сделал вид, что не заметил сердитого взгляда, который, усаживаясь в кресло напротив Малдера, Скалли бросила в его сторону.

— Ты отнюдь не здоров. Какого черта ты встал? Впрочем, она понимала, что все ее упреки — пустая трата времени: обычно в подобных ситуациях Малдер либо напускал на себя вид обиженного ребенка, либо смотрел на нее с плутоватой, ехидной улыбкой — и в конечном итоге все равно делал то, что хотел.