Гоблин - [7]

5

В том, что нападение снорков для нас стало неожиданным, виноват был только я. Я расслабился. Мы вошли в заброшенную деревню, и я уже думал об ужине. Я очнулся от кулинарных фантазий, когда увидел, что Крюгер принял охотничью стойку, оскалился, и шерсть на его загривке стала дыбом. Три снорка выскочили из-за дома и бросились на нас. Первого снорка я завалил сразу, из пистолета. Падре тоже не оплошал, завалил второго. А вот третий сбил меня с ног и выбил из руки пистолет. Я выхватил нож и готовился встретить снорка лежа, выставив вперед ноги, встать я уже не успевал. Падре тоже мне помочь не мог, он был в пяти метрах от меня, а я находился на линии огня. И тут такс показал себя настоящим бойцом. Он ухватил снорка сзади мертвой хваткой за сухожилие ноги. Снорк закрутился на месте, пытаясь сбросить Крюгера, я перекатился в сторону, и это позволило падре пристрелить снорка. Спасибо тебе, маленькая псина, с большим бесстрашным сердцем.

* * *

Вечером, после ужина в заброшенном доме я задал вопрос, давно уже крутившийся у меня в голове:

– Падре, а где вы научились так стрелять?

Падре грустно улыбнулся и, немного помолчав, ответил:

– Во французском сопротивлении, сын мой. В том же сорок втором специалисты из Аненербе установили, что кобольд сидящий на троне на гравюре, сидит на фоне горы Монте-Визо, которая находится в Котских Альпах на границе Франции и Италии. Эсэсовцы полагали, что кобольды по-прежнему могут обитать там. Они решили отыскать их и захватить живого кобольда. Меня взяли в эту экспедицию, потому что должны были подъехать итальянские экстрасенсы. Они надеялись вытащить из моего подсознания дополнительную информацию о кобольдах. Мы уже подъезжали к подножию горы Монте-Визо, когда попали в засаду, устроенную французскими партизанами. Они взорвали мост, две легковые машины и грузовик, в котором я ехал, упали в реку. Но я не погиб, только был контужен и был без сознания. А так как я был в арестантской робе, партизаны меня вытащили и отнесли к себе в отряд. Первое время после контузии я не мог говорить, но думать уже мог. И я надумал, что быть немцем стыдно, это почти что быть фашистом. Поэтому я назвался русским, Николаем Ивановым, тем более, что моя мать была наполовину полькой и наполовину русской, и я хорошо владел русским и польским языками. Французского я тогда не знал, но в отряде был беглый пленный поляк. Вот он и натаскал меня во французском. Вот тогда передо мной встал вопрос – убивать немцев или нет? Я убедил себя, что убивать я буду не немцев, а фашистов. Я объявил фашистам свою собственную войну, за Теди и Аурванга. И я стал бойцом в отряде, а позже снайпером.

– Убивать людей из снайперской винтовки легко, ты не чувствуешь себя убийцей. Другое дело, когда убиваешь ножом. Лицо зарезанного мной немецкого альпийского стрелка врезалось мне в память. Я запомнил каждую черточку, каждую мелочь, даже кольцо с мертвой головой на его пальце. Но тогда стоял вопрос, или егеря нас, или мы их. Отряд тогда понес большие потери, и нам пришлось уйти на Итальянскую территорию. Там мы соединились с итальянскими партизанами и продолжили войну. Пока шла война, думать об этом зарезанном мной немце было некогда. А после войны он стал являться мне по ночам, во снах, с ножом. Именно он, хотя я убивал ножом за время войны не единожды. Дошло до того, что я боялся спать и прятал кухонные ножи на ночь под подушку. И тогда я решил обратиться к богу и замолить свои грехи. Я решил стать монахом.

6

О том, что мы приближаемся к обширному аномальному полю, я понял по жгучему пуху. При быстром приближении, эта аномально видоизменившаяся растительность выбрасывает облако частиц, которые в случае контакта с открытой или слабо защищенной кожей, серьёзно травмируют последнюю. Многие сталкеры считают жгучий пух самостоятельной аномалией. Я же воспринимаю эти косматые бороды, свисающие с веток деревьев, по-другому, как последнее предупреждение зоны. Объявив привал, я стал готовить спецоборудование для поиска аномалий – вязал куски бинта на гайки, найденные в домике путевого обходчика. Есть только один способ борьбы с аномалиями – это не попадать в них. Заметить аномалию, при определенном навыке, несложно. Большинство аномалий невидимы, но их можно засечь по визуальным проявлениям, странной вибрации воздуха, по необычному мареву или странным теням, отбрасываемыми предметами, искрению и ряду других признаков. Сложность заключается в том, чтобы определить границы аномалии. Сейчас уже существует аппаратура для поиска аномальных зон. Но, к сожалению, такой аппаратуры у меня с собой нет, я не готовился так далеко заходить в зону. Поэтому придется воспользоваться старым проверенным сталкерским средством – гайкой с бинтом. Опытный глаз, по полету гайки и её приземлению, всегда поймет, есть впереди аномалия или нет.

Вы бывали на Куршской косе, видели «пьяный лес»? Вот примерно такая же фантастическая картина стояла перед нами – отдельно стоящие скрученные и изогнутые неведомой силой стволы деревьев, кривые, чуть ли не в узел завязанные ветки. Между деревьями то здесь, то там вибрирует воздух, от чего деревья кажутся живыми, как будто они продолжают изгибаться. Я бывал в этом месте раньше, в пяти километрах отсюда имеется любопытный природный феномен – «каменная речка». Участок земли между двумя пригорками выложенный округлыми булыжниками, которые не обрастают мхом. И вот к этой «речке» мне надо найти проход. Дойдем до «речки», считай, прошли.