Гоблин – император - [143]

— Да? — Сказал Майя.

— Так же как отказ от капеллана не является преступлением, Ваше Высочество, не выглядит предосудительным и желание побыть в уединении. Обязательное присутствие охраны — это обычай, восходящих корнями ко временам подавления культа Шеваримаи, но не все Императоры столь решительно отворачивались от церкви, как ваш покойный отец. Вероятно, вы были воспитаны в традициях Баризана?

— Только до восьмилетнего возраста, — ответил Майя, мечтая забиться в какую-нибудь щель подальше от этого доброжелательного внимания.

— Тогда вы должны были привыкнуть к ритуалу медитации, — задумчиво продолжал Архипрелат. — Можем ли мы рассмотреть этот вопрос и предоставить вам духовного наставника? У нас есть несколько молодых священников, обученных баризанской духовной практике: она весьма популярна в западном Че-Тетаре и Че-Истандааре, и на самом деле, мы хотели бы поощрить баризанскую традицию самосозерцания среди наших священников и прихожан.

— И Император подаст им прекрасный пример, — несколько кисло заметил Майя.

— Это правда, Ваше Высочество, — спокойно согласился Архипрелат.

— Очень хорошо, — сказал Майя. — Мы не можем отрицать, что вы правы, и медитация стала бы для нас большим утешением. — Он надеялся, что в его голосе не прозвучал излишний энтузиазм. — Возможно, нам действительно понадобится наставник, мы знаем только то, чему учила нас мать до своей смерти.

— Конечно, Ваше Высочество. Мы обсудим кандидатуру.

— Спасибо, Архипрелат, — сказал Майя, и они расстались.

На обратно пути в Алсетмерет Кала ускорил шаг и догнал его.

— Ваше Высочество, мы не знали, что вы медитировали.

— Мы этого не делали, — ответил Майя. — После коронации ни разу.

— Но почему нет?

— Император, — сухо заметил Майя, — никогда не остается один.

— О, — Кала чуть не споткнулся, и молчал несколько секунд, прежде чем сказать: — Неужели вы думаете, что мы стали бы смеяться над вами?

— Нет, — ответил Майя, — ибо, несомненно, любой нохэчарей, посмевший смеяться над Императором, будет немедленно уволен. Но мы боялись… мы боялись, что вы будете разочарованы в нас.

— Нет! — Выдохнул Кала.

Кажется, сама эта идея привела его в ужас.

— Мы никогда не разочаруемся, Ваше Высочество, — решительно заявил Бешелар.

— Спасибо, — сказал Майя.

Двумя шагами позже он осознал, что ни один из них не сказал: «Нохэчареи не вправе судить поступки Императора». Это наблюдение так гармонично сочеталось с его новой теорией союзов и отношений, равноценных дружбе, что он внезапно развернулся лицом к обоим и яростно произнес:

— Адремаза был неправ.

— Ваше Высочество? — Спросил Бешелар, а Кала встревоженно уставился на Майю.

— Когда он сказал, что вы не можете быть нашими друзьями. Ибо если он имел в виду, что мы не можем испытывать к вам теплых чувств, или вы не можете привязаться к нам, то он просто соврал. Это бессмысленно. Он отрицает очевидную истину, которая заключается в том, что мы… — Он запнулся, а потом отбросил официальный тон, словно швырнул об пол тарелку. — Я люблю вас обоих. Иначе как бы я смог провести половину жизни в вашем обществе? И, конечно, то же самое должно быть верно в обратном направлении. По крайней мере, я надеюсь, что должно.

Кала и Бешелар, багровые от смущения, пробормотали что-то согласным хором.

Почти задыхаясь от свирепого чувства справедливости, Майя сказал:

— Это правда, что мы не можем быть друзьями в общепринятом смысле этого слова, но у меня никогда в жизни не было друга и, наверное, уже не будет. Я Император и не могу иметь друзей, но это не значит, что я должен быть лишен привязанностей. Я считаю, что Адремаза давал свои советы из лучших побуждений, но он жестоко ошибался. Я не прошу и не ожидаю, что вы будете дружить со мной, как дружите с другими Атмазами или гвардейцами. Но… глупо отрицать, что мы не безразличны друг другу. — Он остановился, сглотнул. — Если, конечно, вы…

— Конечно, мы любим вас, — Бешелар говорил, имея в виду себя и Калу.

— Со своей стороны, — вступил Кала, — я никогда не мог перестать думать о вас как… вы правы, не о друге, но… я бы умер за вас, Ваше Высочество. И не только потому, что дал клятву.

— И я, — сказал Бешелар.

Майя заморгал и вздохнул.

— Тогда мы будем своего рода друзьями. Насколько это возможно. Вы согласны?

Улыбка на лице Калы была прекрасна, а серьезный Бешелар порывисто отсалютовал по всем правилам.

— Хорошо, — Майя улыбнулся в ответ им обоим. — Тогда давайте вернемся в Алсетмерет прежде, чем Цевет пошлет экспедицию на поиски.

Вступив за решетки Алсетмерета, он впервые почувствовал, что возвращается домой.

Глава 35 Мост через Истандаарту

Для решения вопроса о строительстве моста Коражас собрался в первый день весеннего муссона. Шорох дождя наполнил весь мир, и в Вервентелеане кто-то из слуг отдернул все шторы навстречу его серебристому сиянию. Вид тяжелых серых туч почему-то наполнял душу не унынием, а надеждой.

Наконец, появился новый Свидетель епархии, сухопарый и решительный молодой человек, который (в отличие от Свидетеля казначейства, по-прежнему кроткого, как мышка) не выказывал каких-либо признаков растерянности. Перед началом сессии он лично заверил Майю, что тщательно изучил этот вопрос, и не отдаст свой голос ни одной из сторон, руководствуясь только своим невежеством или ленью. Майя был склонен одобрить его.