Гобелен с пастушкой Катей. Книга 5. Бледный силуэт Луны - [5]

Письмо четвертое

Январь 1999

Вот и все, Верунь!

Больше писать не надо, а жди нас с крохой в Москве!

Опять мы пакуем сумки и ящики, вновь расстаемся с местом обитания, с родными и близкими, в частности с Мишей-большим. Он прижился в художественном городке, ему там хорошо, а нас ему пока не надо. Увы, это даже не грустно.

Скучать и плакать будет тетечка Марта, она привязалась к Мике, даже просила оставить его с нею до весны. Потому что в России, как она помнит, зимой страшно холодно, а вдруг будет и голодно? Правда, осенью она опять ждет нас к себе, я дала слово, к тому же появилось дело, но об этом я доложу в Москве.

Да, если вдруг заявится мой кузен Сережа из Екатеринбурга, то скажи, что нас еще нету, но будем в конце месяца. Я дала твой адрес и телефон для связи. Потому что мы, как приедем, так включимся в обмены-перепродажи жилых площадей. Все договорено, спасибо тебе, Верочка, что связала меня с Валькой. С его и Божьей помощью мы проработали вариант-конфетку, но скорее всего, его супруга Марина уже доложила.

Слушай, Верунь, я так и не поняла, где мой бывший компаньон теперь живет, если не дома? И почему надо ему звонить надо на факс по какому-то хитрому номеру? Он сам темнит, даже юродствует, заявляет, что я-де наведу на него киллеров и налоговую инспекцию. Ну, ты его, голубчика, знаешь, вот приеду и все досконально выясню. Да, насчет кузена Сергея, ты Верунь, не обессудь: он личность очень странная, но вполне безобидная, если объявится, то не обижай его особенно.

Еще, слушай внимательно, подруга Вера и ответь мне устно, когда я приеду и приду в разум. Ты-то уже знаешь, что такое быть взрослой? Я поняла такую жуткую штучку, не перестаю печалиться. Такое грустное оказалось открытие. Быть взрослой — это когда о тебе никто не думает, хоть тресни, а самой надо думать о других.

У тебя уже проклюнулось? Если да, то мне тебя жаль, почти как себя лично. Однако, не будем о грустном, лучше жди меня вскорости, и дома все обсудим.

Катя Малышева из Цюриха

В последний раз…

Р.С. Тетушки и остальное семейство: сын тети Марты Вальтер, дочки Эстер и Флора с множественными детьми — коллективно шлют тебе приветы, ибо очень хорошо воспитаны, нам бы так.

Часть I Ларец с чужими тайнами

Глава нулевая (№ 0)

(Увы, состоящая из одних объяснений, но иначе вообще ничего не ясно и спокойно можно рехнуться, что вообще не исключено и при наличии их, то бишь объяснений. Итак. Конец лета, конец века, от души надеюсь, что не конец света… Это я о конкретном времени исполнения записок и мемуаров, приуроченных к «фин де сьеклю».)

Лето завершилось, круговорот замкнулся к всеобщему недоумению, теперь остается смотреть на дождь за стеклами и писать объяснения к летнему светопреставлению. Или это была всего лишь репетиция? Итак, как в приличном семейном романе, век которого давно уж минул, я вынуждена объяснить диспозицию, из которой все развернулось.

Друг мой вечный, Валя, не возражаешь против моего упоминания тебя в третьем лице вместо второго? Объяснений, разумеется, ты запросил своею личной персоной, но взывать к Отче Валентину письменно я почитаю делом непродуктивным, поскольку несомненно собьюсь на ненужные подробности о своем душевном состоянии и на выяснение отношений. Ведь есть о чем вспомнить! Что не интересно никому, даже нам с тобой.

Договоримся так: я буду объяснять сложные обстоятельства неведомо кому, вставляя в повесть близкого друга Валю. Он в свою очередь изложит обстоятельства и соображения кому следует, если надобно. Используя при этом любые лица и любые выражения, какие посчитает возможным. Признаюсь сразу, в объяснениях имеются детали, да еще какие, но обойтись без них не получится. Правда, до самых удручающих еще далеко, можно читать спокойно, а я сделаю предупреждение, как начнется неудобсказуемое.

Пока первым по счету идет знаменитый квартирный вопрос, который испортил поколения россиян на многие века вперед. Друг мой Валя в то трудное время возник ниоткуда и с легкостью подсобил, с того момента я числю реальное начало событий, что-то вроде завязки. В начале года, собираясь вернуться из Лиссабона через Цюрих, я поручила заняться своим недвижимым имуществом бывшему компаньону Вале, а вовсе не своим личным родителям. Тогда я ничего Вале не объясняла, а он меня дразнил, утверждая, что прелестное дитя просто погрязло в тайнах. Теперь — ради Бога, но отнюдь ничего интересного.

Все просто как огурец, но гораздо менее приятно. За два с лишним года нашего с Микой отсутствия место дочери и внука оказалось занятым. Подсуетилась некая кузина Фаинка, сыграла роль почтительной дочери, влезла в жизнь моих предков, лихо совершила жилищный обмен в свою пользу и стала тихой сапой подкапываться к моим жилым площадям.

Когда я приехала, то в единый миг и не освоившись, оказалась в роли плохой дочери, а в роли хорошей и, главное, послушной утвердилась Фаинка. При ней завелся муж Толя, а также маленькая дочка Милочка, ребенок невыразимой прелести. Не успела я распаковать ящиков, как мама Мария Феликсовна представила план размена моей недвижимости, даже не к рассмотрению, а непосредственно к исполнению. Они с кузиной Фаинкой успели связаться с дешевой фирмой и дали мелкий задаток за мой счет. План размена заключал в себе кладезь житейской, а также риэлторской мудрости. Две мои небольшие квартиры в разных местах города в планах предков спешно продавались, затем обменивались самым невероятным образом.