Гностики, катары, масоны, или Запретная вера - [25]
Эти соображения проливают свет на вопрос, почему западная цивилизация развивалась именно так, а не иначе. Христианство стало все больше и больше отрицать свое собственное внутреннее содержание, особенно после периода Средневековья, когда оно стало отдавать приоритет разуму перед духовным проникновением. Цивилизация, будучи дочерью христианства, последовала его примеру. Запад — это преимущественно цивилизация внешнего. Наши наука, политика, экономика, философия — все это базируется на внешних точках, на том, что Генон назвал «царством количества». Сводя наши мысли и чувства к электрохимическим реакциям, современные неврология и биохимия облекли в конкретную форму наши самые сокровенные глубины.
Я не порицаю все эти достижения, также я не стремлюсь лелеять образ некоего далекого прекрасного прошлого, с тем чтобы породить ностальгию. По всей видимости, ситуация должна была развиваться именно таким образом; если бы она могла развиваться иначе, то это, вне всякого сомнения, имело бы место; и, как полагает Генон, возможно, все это даже было предопределено по крайней мере как начальная стадия. Если же говорить о конечной стадии, то окажется ли сугубо материальный подход, направляемый сначала самим христианством, а затем науками, которые перевели его на запасной путь, полезным или вредным — о том судить слишком рано даже на заре двадцать первого века
Глава 3
УТРАЧЕННАЯ РЕЛИГИЯ СВЕТА
Существует, как мы знаем, много мировых религий. Но из них лишь несколько действительно претендуют на то, чтобы считаться универсальными — быть применимыми ко всем нациям и расам; эти религии продемонстрировали стремление распространиться по всему миру. Другие же либо сознательно ограничили себя привязкой к определенной нации — такие как иудаизм или индуизм, — либо еще не вышли далеко за пределы тех стран, где они зародились, — такие как даосизм, синтоизм, а также еще изрядное число местных религиозных традиций.
Фактически можно говорить лишь о четырех основных религиях, которые попытались стать универсальными в смысле, указанном выше. Три из них — буддизм, христианство и ислам — хорошо известны. Четвертая уже исчезла. Она больше не практикуется нигде. Если она известна людям, то лишь по своему названию.
Эта утраченная религия — манихейство. В пору своего расцвета она демонстрировала готовность набрать последователей в регионах от Атлантики до Восточно-Китайского моря. Она очень энергично соперничала с христианством, исламом и буддизмом и исчезла лишь к концу Средневековья. И даже позднее ей удавалось сохраниться в особых формах ориентации мышления, ставших очень популярными в наше время. По этим и по другим причинам, которых я вскоре коснусь, манихейство продолжает оставаться наиболее значимой частью гностического наследия.
Ее основателем был человек по имени Мани, он родился в Вавилоне — нынешнем Ираке — 14 апреля 216 года нашей эры. Он имел хорошее происхождение, будучи отдаленно связан родственными узами с династией Аршакидов, правившей Персидской империей в то время. Его отец принадлежал к малопроясненной иудео-христианской секте, именуемой елкезаитами. Основанная таинственным пророком Елкасаем, жившим в начале второго века нашей эры, секта, возможно, имела некую гностическую составляющую, но по большей части ее приверженцы старались жить по Закону Моисея. Они воздерживались от мяса и вина, часто практиковали омовение, используя для этого ритуальные бани, так как для них была важна чистота.
Этому ритуальному пункту суждено было обозначить момент первого разрыва Мани со своей родной религией. Вдохновленный откровениями, полученными от своего Сизигуса, или «божественного двойника» (говоря современным языком, «верховного Я»), Мани в возрасте двадцати четырех лет начал проповедовать доктрину, шедшую вразрез с преставлениями елкезаизма, равно как и большинства других религий, с которыми ей впоследствии приходилось сталкиваться. Мани утверждал, что тело нечисто по своей природе; одними лишь омовениями в банях его не очистить. Единственное подлинное очищение, по его словам, заключалось в особого рода гносисе, который позволил бы ищущему отделить изначальный Свет от Тьмы.
В тексте, называющемся «Кефалая», Мани описывал то, что он узнал от своего «божественного двойника» (также именуемого «живым Параклетом»):
«Он поведал мне тайну, что скрыта от миров и поколений: тайну Глубины и Высоты: он открыл мне тайну Света и Тьмы, тайну конфликта и великой войны, которую разожгла Тьма. Он открыл мне, как Свет [повернул вспять? превзошел?] Тьму путем их смешения и как [в результате] был создан этот мир».
Мани вскоре порвал с елкезаитами из-за изоляционизма и того, что они продолжали настаивать на ритуальных омовениях. В сопровождении своего отца и небольшого числа учеников Мани исходил Персию, Афганистан и Индию, провозглашая себя «апостолом Света», несущим божественное послание людям. Он утверждал, что привел в движение «всю землю Индии». Надо сказать, Мани имел некоторый успех, к нему стали прислушиваться отдельные индийские правители. Это, в свою очередь, привело к тому, что он был приглашен ко двору династии Сасанидов, в недалеком прошлом принявшей управление Персидской империей от родственников Мани, Аршакидов. Как ни покажется это удивительным, сасанидский монарх Шапур I внимательно отнесся к учению Мани и стал ему покровительствовать. Двое из братьев Шапура даже обратились в веру Мани. Возможно, Шапур увидел в религии Мани, легко и вполне сознательно заимствовавшей отдельные элементы из христианства, зороастризма, буддизма и индуизма, способ объединения своего обширного царства.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.