Гностицизм - [49]

В Минерве, Безье, Каркассоне, Тулузе, Пуиверте, Пюилоране и во многих других крепостях и городах, селениях и деревнях, происходили кровавые бойни. Осада и разгром каждой крепости или города обычно заканчивался массовым сжиганием еретиков. Прекрасный аромат средиземноморской флоры страны смешивался с едким дымом горящей человеческой плоти. Жестокие солдаты с севера, включая бретонцев, фламандцев и даже прибалтов с англичанами, были рады опустошать одну из самых культурных и красивых земель Европы. Ведомые сначала зловещим и безжалостным Симоном де Монфором, чья ортодоксальность уступала только его жадности, ради которой он копил земли и замки для личного обогащения, крестоносцы оставили за собой столь омерзительное впечатление, что оно сохраняется и по сей день. Монфор был убит при осаде Тулузы катапультой, управляемой героической женщиной, но его место заняли командиры, обладающие такой же жестокостью и бесчеловечностью.

Несомненно, что самым священным местом и одновременно местом самого трагического поражения и смерти катаров был знаменитый замок Монсегюр. Вероятно, из-за священного места глубокой древности, эту крепость стала известна как «западная гора Табор» катаров. Восстановленное лидером катаров, Гильбертом де Кастресом, совместно с великой искусной графиней Эскларкмондой де Фуа, это замечательное строение располагается сверху гигантской скалы (pog) в высоких горах Арьежа. В 1243 – 1244 годах он пережил длительную осаду крестоносцами, после которой был захвачен, что писатель Лоренс Даррел называл «Фермопилами гностической души». 16 марта 1244 года сотни катарских perfecti обоих полов, цвет оставшейся Церкви Катаров, были приведены захватчиками на участок скалы Монсегюра и массово сожжены. Это место известно ныне как «зона сожженных», и скромный памятник, вознесенный поклонниками катаров, напоминает посетителю об этом событии. За три дня до сожжения двадцать катарских верующих получили «Consolamentum», тем самым обрекая себя на верную смерть. Все они встретили пламя радостно, воспевая гимны.

Рис.15. Гора и развалины Монсегюра в Лангедоке. Во времена его падения замок был разрушен со стороны крутых гор. 16 марта, 1244 года, сотни катарских perfecti были сожжены на огромном общем костре у подножия горы.

Рис.16. Руины замка Монсегюр. Эта крепость служила укрепленной святыней и была убежищем для многих из последних катарских perfecti.

После уничтожения последних катаров в Лангедоке их вера просуществовала некоторое время в Италии. Сокрытые сторонники в других Европейских странах не предавали огласке свою принадлежность по очевидным причинам.

Рис.17. Врата катарской священной крепости Монсегюр. Они являются поздней конструкцией, но, тем не менее, передающей таинственность этого необычного места. Сотни паломников проходят ныне сквозь эти ворота, чтобы отдать почтение памяти катаров.

Рис.18. Памятник катарским мученикам, возведенный в Монсегюре около 1960-го года. Простая стела имитирует древний катарский знак. Верхний, вписанный в окружность крест, традиционен для катаров. Нижний крест - это геральдический крест округа Тулузы.

Предание гласит, что легендарный основатель Розенкрейцеров, Христиан Розенкрейц, был потомком рыцарского дома Гермисхаузен – семьи, которая практиковала катарскую веру тайно в течение нескольких поколений.

В последние десятилетия интерес к традиции и истории Катаров возрастает. Улицы и дороги в Лангедоке названы в их честь, а память о них преисполнена благоговейного уважения со стороны как местного населения, так и многочисленных посетителей, совершающих паломничество в эти святые места. Растущий свод литературы на французском и других языках рассказывает и пересказывает историю катарской славы и мученичества. Подобно другим формам гностической традиции, это благородное воплощение Гнозиса постепенно выходит на свет современного сознания.

Личная знакомая автора, американская изгнанница, проживающая в Безье, однажды упомянула имя «катар» в разговоре с одним из своих местных соседей. Пожилой земляк посмотрел на неё со странным выражением и сказал: «Катары, мадам? Мы всегда были катарами, хотя и не говорим об этом. И мы всегда останемся катарами». Таким образом, длинная тень добрых мужчин и женщин падает даже на наш современный мир и нашу жизнь.

Глава 11. Наследие гностицизма: гностическое возрождение

Можно сказать, что гностическая традиция состоит из двух компонентов. Первый из них – традиция учений и практики. Поскольку по крайней мере в первые столетия нашей эры имела место ясная, четко сформулированная линия передачи гностического характера. Будем ли мы рассматривать учение пророка Мани, или его Александрийскую и Сирийскую духовную родню чуть более раннего времени, или некогда многочисленные ближневосточные гностические движения, от которых происходят современные мандеи, или богомилов в их балканских крепостях, или катаров в Пиренеях – всюду мы найдем общую весть о спасении через гнозис и определенные сопроводительные учения.

Второй компонент менее определен. Он включает в себя определенный склад ума, психологическую атмосферу. Отцу церкви Тертуллиану приписывают выражение «anima naturaliter christiana» (душа по своей природе христианка). Соответственно, определенного рода души по самой своей природе являются гностическими. Вне зависимости от географической, культурной и духовной обстановки, такие души неизбежно тяготеют к гностическому мировоззрению. Когда психологическая предрасположенность встречается с воздействием некоторого элемента гностической вести, гностическое возрождение обязано проявиться. И действительно, гностические возрождения существовали на протяжении всей истории.