Гномобиль. Повесть-сказка - [7]

— Как хорошо ты говоришь, — заметила Элизабет. — Мне кажется, я сумела бы понять и папоротник, и цветы…

— Наверное, надо быть очень старым и мудрым, чтобы понимать деревья, — заметил Родни.

— У дерева кондори очень сильный характер. Чтобы стать таким, какое оно есть, ему пришлось употребить колоссальные усилия. Миллионы килограммов материала были тщательно отобраны, добыты им из земли, растворены в воде и доставлены на невероятную высоту. Из них дерево строило свой ствол и ветви. И вот оно перед нами: дерево-крепость, умеющее отразить слепые силы огня и ветра. Оно — как песнь самой матери-природы, которая звучит уже миллионы лет, и вот появился один голос, который хочет все испортить.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказал Родни. — Один умный старый человек сказал, что красные деревья кондори защищены от всего на свете, кроме дураков.

— Я рад услышать о таком человеке, — сказал Глого. — Мне поэтому легче с тобой говорить.

— Он еще сказал, что государство могло бы защитить их от дураков, и это в какой-то мере уже сделано.

— Боюсь, что слишком поздно для моего народа, — вздохнул Глого и опять впал в ту мрачность, которая предвещала очередной приступ мировой скорби.

— Ну, это мы еще посмотрим, — сказал Родни с ноткой бодрости, желая вывести гнома из мрачного настроения. — Но позвольте мне сказать, что в этот час мы, большие люди, обычно завтракаем. А вы?

— У гномов нет специальных часов для еды. Мы съедаем по зернышку тут и там, когда найдем его.

— А не согласитесь ли вы попробовать что-нибудь из еды, которую мы привезли с собой?

Элизабет стала распаковывать корзинку. Она расстелила бумажную скатерть и положила на нее четыре бумажные салфетки. Потом достала коробку с бутербродами, завернутыми в промасленную бумагу, потом фаршированные яйца, баночку маслин, пакетик с орешками, сельдерей и помидоры, несколько спелых бананов, бутылку молока и два термоса. Такое количество еды на один завтрак наверняка превосходило все, что оба гнома видели за все долгие годы своей жизни. Быстрые и ясные глазки Бобо перебегали с предмета на предмет.

— Сначала надо промочить горло, — сказал Родни, но тут же возникла первая трудность: чашки, которые они привезли с собой, были гномам не по размеру.

— Сейчас достану! — закричал Бобо, которому до смерти хотелось попробовать эту странную человеческую еду.

Забыв о своих ушибах, он помчался в лес и тут же вернулся с двумя сверкающими венчиками лилий. Он выдернул оттуда пестик и тычинки и вытер их внутри, очистив от золотой пыльцы. Потом Элизабет наполнила обе самодельные чашки лимонадом из термоса, наблюдая за лицами гномов, пока они пробовали питье.

— Холодный, как горные снега! — воскликнул Бобо.

Даже мировая скорбь не удержала Глого от радостного удивления.

— У этого напитка тоже есть характер, — заметил он.

— Возможно, — улыбнулся Родни. — Ты же сам меня учил, что у всех и вся есть свой характер. Вот тебе еще один, — добавил он, наливая гномам кофе. — Только берегись, потому что это озорной характер: он может укусить тебя за язык.

Естественно, что дворецкий короля лесоматериалов позаботился о том, чтобы в термос налили по-настоящему хороший кофе и чтобы в нем было достаточное количество сливок и сахара. Бобо громко выражал свой восторг, а Родни объяснил ему, что этому напитку солнце отдает капельку своего характера, а люди его преспокойно отправляют в свои желудки. Он объяснил гномам, что лимоны прибыли из Южной Каролины, а сахар — из Луизианы, кофе — из Бразилии, а масло — из Дании. Гномам все это было не так просто уразуметь, потому что маленькие лесные человечки даже и не догадывались о том, как велика земля, а когда они наконец все поняли про океаны, они не смогли себе представить, как это по ним ходят корабли.

Начинать разговор о кораблях было явной ошибкой. Пришлось объяснять, что на постройку кораблей идет древесина. А такая тема, согласитесь, мало может способствовать излечению от мировой скорби.

Элизабет дала гномам по крошечному кусочку бутерброда, а Родни рассказал им, как выращивают и мелют пшеницу и как масло и сыр получаются из коровьего молока.

Глого выслушивал объяснения со спокойным достоинством, а Бобо был полон любопытства, и веселился, и отщипывал по кусочку то сыр, то хлеб, то масло — все по очереди. Банан пришлось разрезать на маленькие ломтики, чтобы Бобо мог от них откусывать, а потом Родни пришлось рассказать ему о банановых рощах, где растут банановые пальмы, так не похожие на кондори. Эти пальмы тоже очень почтенного возраста и растут на земле уже миллионы лет; они поставляют пищу разным народам, некоторые из этих народов совсем маленького роста, например пигмеи, но все-таки они много выше гномов. Поэтому Бобо вряд ли стоило бы жениться на пигмейке. Ко всему прочему она говорила бы на португальском языке, или на языке индейцев, или еще на каком-нибудь непонятном наречии.

— Кстати, — спросил Родни у Глого, — я все хотел спросить у тебя: откуда вы знаете английский язык?

— Английский? — спросил старый гном. — А что это такое?

— Так называется язык, на котором вы говорите.

— Какая чепуха! — прокомментировал Глого. — Я хотел спросить тебя: где это ты выучил гномский? Вот и понимай как хочешь!